Шрифт:
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Двери лифта открылись, и Гебриел Кейн решил, что попал на презентацию джинсовой одежды. Перед ним был самый совершенный, облаченный в застиранные джинсы зад, какой он когда-либо видел. Женщина, согнувшись, тщетно пыталась собрать раскатившиеся по всему коридору банки и коробки, но Гейб этого не замечал. Он лишь наслаждался открывшимся перед ним видом. И каким видом! Безупречные изгибы, и в нужных местах.
Картина совершенства оставалась перед его взором еще три секунды, затем – подобрав банку горошка – женщина выпрямилась, и Гейб разглядел, что это его нелюбезная и старомодная
Гейб и так не очень-то был бы рад встрече с ней, но в этот промозглый, сырой декабрьский день, после известия о том, что его бабушка при смерти, он, скорее, еще несколько минут помок бы под дождем, лишь бы не общаться со своей соседкой.
– Добрый вечер, – тем не менее как можно вежливее произнес Гейб.
Откинув с лица светлые волосы, женщина взглянула на него. Даже при тусклом свете в коридоре Гейб различил, что глаза у нее зеленые. Несмотря на бесконечные столкновения по поводу того, что он, мол, слишком громко включает стерео и его шумные вечеринки кончаются слишком поздно, Гейб никогда прежде не замечал цвета ее глаз.
– Добрый вечер, – буркнула соседка и, снова нагнувшись, подняла банку майонеза и поставила ее у двери своей квартиры, так как бумажная сумка у нее промокла насквозь и расползлась.
Хотя ключ был уже всего в двух миллиметрах от замочной скважины, джентльмен в Гейбе не позволил ему пройти мимо попавшей в затруднительное положение женщины. Он поставил кейс у двери своей квартиры, положил на него промокший плащ и со словами «Я вам помогу» пошел в дальний конец коридора.
Но Кассандру его вмешательство не порадовало. Нисколько не порадовало. Надо же было такому случиться, и именно сегодня, когда одна из ее подруг сбежала. Когда у нее в машине задымился двигатель. И всего за неделю до того, как вторая ее соседка должна переехать в Бостон. Не в том Кассандра была настроении, чтобы любезничать с красавчиком шести футов трех дюймов роста, живущим напротив, как бы привлекательно он ни выглядел в этом элегантном черном костюме...
Впрочем, возможно, именно потому, что он выглядел так привлекательно в своем элегантном черном костюме. Дорогой костюм, идеально подогнанный по фигуре, олицетворял все то, что не нравилось Кассандре в этом мужчине. Он вел легкомысленную, беззаботную жизнь. Президент принадлежащей семье компании, он не только не знал счета деньгам, но и мог вести себя как ему вздумается, в том числе закатывать пирушки до утра в любой день недели. И каждый раз во время таких пирушек Кэнди, маленькая дочка Кассандры, всю ночь плакала.
А раз не спала Кэнди, не спала и Кассандра... и тогда на следующий день ей приходилось пропускать занятия.
Неудивительно, что ей трудно быть вежливой с этим господином!
– Ну вот, – сказал Гейб, подходя к ней с полными руками консервных банок, на большинстве которых были изображены герои мультфильмов. Странный у этой женщины вкус. Настолько странный, что можно было бы пошутить по этому поводу. Разумеется, только в том случае, если бы она была из тех, с кем приятно поболтать. Гейб хотел было отдать женщине банки, но тут заметил, что у нее и без того полны руки.
Замечательно!Теперь она еще и пригласит его к себе. Оба сдержали вздох.
Кассандра вставила ключ в замок, и дверь легко отворилась. Гейб обратил внимание на волосы цвета спелой пшеницы и нашел их красивыми. Очень даже красивыми. И приятно пахнущими.
Решив, что подобная цепочка рассуждений может далеко
Все квартиры в этом относительно новом здании были очень аккуратные, рационально спланированные и потому вполне элегантные. Гейб оформил свою в ультрасовременном стиле – сияющая черная лакировка с золотым орнаментом. Кассандра же с подругами пошли по другому пути. Но Гейб оценил мягкий диван с креслами и бледно-зеленые листья на стенах в остальном совершенно белой кухни. Он знал, что ни одна из трех женщин не могла бы позволить себе подобную квартиру в одиночку, и ожидал увидеть дешевую безвкусицу – результат совместной деятельности трех рутинерок. Однако получилось неплохо. Видимо, сумели найти компромисс.
Что поразило Гейба, так это то, что Кассандра О'Хара даже не пыталась найти компромисс с ним. Она лишь выдвигала непреклонные требования. Дважды даже призывала на помощь полицию.
Гейб до сих пор не мог ей этого простить. Ведь его семья владела компанией, которой принадлежал дом. Его родители и бабушка регулярно получали сводки о происшествиях от коменданта. В этих сводках обязательно сообщалось о каждом посещении полиции. И оба раза после того, как полиция наведывалась к Гейбу, ему звонил отец, требуя объяснений. Подумать только: ему уже тридцать, он президент международной корпорации, а ему приходится отчитываться перед отцом за то, что он слишком шумно веселится с друзьями!
Неудивительно, что вежливость по отношению к Кассандре давалась Гейбу с трудом.
– Я сейчас подберу остальное, – сказал он, стремительно выскакивая за дверь.
Гейб не жалел, что остановился помочь Кассандре, но это не означало, что он собирался находиться в ее обществе дольше необходимого. Чем быстрее он закончит, тем скорее сможет уйти.
Через несколько мгновений Гейб вернулся с супом, морожеными овощами и батоном.
– Куда это положить?
Кассандра заставила себя улыбнуться.
– О, вот сюда, на стол. Я потом уберу.
– Ну что вы. Мне не составит труда помочь вам, – заверил ее Гейб, также выдавливая из себя улыбку.
Но Кассандра чувствовала, что он предпочел бы схватиться врукопашную с аллигатором, да и ей была ни к чему его помощь. Она устала. Сегодня у нее сплошные неприятности. Но хуже всего то, что с минуты на минуту даст о себе знать Кэнди. Кассандра никогда не пыталась скрыть от Гейба Кейна свою восьмимесячную дочь, но в то же время по возможности старалась, чтобы девочка не попадалась ему на глаза. Стоит Гейбу узнать о Кэнди, и он поймет, почему Кассандра жалуется на шум. Президент компании, владеющей зданием, Гейб мог изменить правила проживания в доме, запрещающие сдачу квартир семьям с маленькими детьми. А это ударило бы не по одной только Кассандре. Пока Кэнди не слишком бросается в глаза, Гейб, возможно, и не примет каких-либо мер, и никому не придется беспокоиться.
– Пожалуй, дальше я справлюсь сама, – сказала Кассандра, изо всех сил стараясь смягчить свой тон, хотя на самом деле ей до смерти хотелось поскорее прогнать Гейба. – Вы можете идти к себе.
– С удовольствием, – откликнулся тот, стремительно оборачиваясь к двери. Но тут же он снова повернулся к Кассандре: – Знаете, вот уже несколько месяцев вы только и делаете, что донимаете меня. Постоянно жалуетесь на то, что я слишком громко включаю музыку, и вызываете полицию всякий раз, когда у меня вечеринка. С моей стороны было большой любезностью предложить вам помощь. Могли бы по крайней мере выразить мне признательность.