Счастливые дни в аду
Шрифт:
Это было странно, но хорошо.
Это было чем-то вроде счастья.
– Профессор, можно задать Вам… личный вопрос? – спросил Гарри через некоторое время.
– Посмотрим. Задавайте вопрос, а я решу, хочу ли я на него отвечать или нет, – кивнул Снейп.
Гарри, по-видимому, чувствовал неловкость. Он нервно пошевелился, но посмотрел в глаза профессору.
– Если вы знаете этот вид… правды о значении боли, почему вы стали Пожирателем Смерти?
Гарри сразу заметил, что лицо Снейпа потемнело. На мгновение он испугался, что профессор разозлится и вернется к своему обычному насмешливому и саркастичному тону, но Снейп только пожал плечами и заговорил:
– Когда я был молод, я искал власти. И я, как и многие другие, думал, что власть означает полный контроль над окружающими. С детства, особенно в моей семье, темная магия была естественным путем для достижения этого, и, я думаю, также самым легким. Хотя я никогда не считал темную магию легким путем, однако…
– Если бы Вы подумали об этом, тогда Вы, возможно, выбрали бы другую сторону, – закончил Гарри предложение, и Снейп был благодарен за это. На самом деле он думал о других вещах, относительно которых он не был уверен, что хочет поделиться с Поттером.
– Да, – согласился он. – Вообще видимость является обманчивой. Нужно некоторое время, чтобы понять, что все не таково, каким кажется. Наоборот, есть очень мало исключений, когда внешность не скрывает чего-нибудь еще.
– Волдеморт – исключение, не так ли? – спросил Гарри, прерывая профессора. – Он таков, каким выглядит.
– Э… да, сейчас да. Но в начале это не было таким очевидным. Он был красивым мужчиной, выглядевшим идеалистом, который только хотел развивать другую сторону магии, или искусства, как он это называл, – темную сторону. У него было много последователей, не только слизеринцев, но со всех факультетов…
– Со всех факультетов? И из Гриффиндора тоже? – мальчик посмотрел на него с крайним недоверием.
– Да, из Гриффиндора тоже, – ответил он несколько холоднее. – Если я правильно помню, Вы даже знакомы с одним из них.
Гарри слегка побледнел.
– Да, – пробормотал он тихо. – Питер Петтигрю.
– И он – не единственный.
Гарри долгие минуты сидел молча. Потом вздохнул.
– Наверное, Вы не должны были говорить мне этого, по крайней мере, сейчас, – прошептал он.
– Почему? – искренне спросил Снейп. Он не мог понять точку зрения мальчика.
– Значение жизни, – объяснил Гарри. – Жизнь такая запутанная. Слишком трудно жить без идеалов, к которым можно стремиться. Например, совершенство гриффиндорцев.
– Поттер, – мягко сказал Снейп. Гарри удивленно поднял голову. Он ожидал выговора, а не понимания. – Если ты хочешь знать правду, ты должен знать всю правду, какова она есть. – Он положил руку на плечо мальчика и посмотрел ему в глаза. – Мир не является черно-белым. Он в основном смешанный и серый, как и живущие в нем люди. Поэтому самой важной вещью, на которой Вы должны сосредоточить свое внимание, являетесь Вы сами. Не Ваши интересы, а Ваши личность и совесть. Вы должны жить так, чтобы быть в мире с самим собой. Это ясно?
Гарри кивнул. Снейп снял руку с плеча мальчика.
– Хорошо. Как Вы?
Глаза Гарри, опять направленные в потолок, снова обратились к Снейпу.
– Что вы имеете в виду, сэр? – спросил он с явным замешательством в голосе.
– Что? – спросил Снейп так же смущенно.
– Вы имеете в виду… физически или умственно?
– О, – кивнул мужчина. – И то, и другое.
– Умственно я чувствую себя прекрасно, – он улыбнулся Снейпу, – благодаря Вам. Что касается моего физического состояния… Я думаю, тоже лучше.
Снейп был удивлен благодарностью мальчика. Он не привык, чтобы его благодарили.
– Хотя сама мысль, что они скоро придут за нами, не ослабляет мою боль.
Снейп содрогнулся от отвращения.
– Я не думаю, что Вы должны беспокоиться об этом. Когда они придут, Вы должны будете столкнуться с этим. Но до тех пор Вы не должны беспокоиться об этом.
– Я обещаю, что постараюсь, сэр.
– Хорошо.
Несколько минут они просидели в дружеской тишине.
– Хмм… профессор, – произнес для пробы Гарри.
– Да, Поттер? – Что этот Поттер опять хочет, раздраженно подумал Снейп. Он никогда не был общительным, и эта беседа с мальчиком истощила его.
– Так трудно не думать о … будущем, когда мы сидим в полной тишине. Мы не могли бы продолжить разговор?
– О чем Вы хотите поговорить, Поттер? – спросил Снейп наполовину заинтересованно, наполовину раздраженно.
– Если Вы не хотите говорить о личных или философских вещах, Вы еще можете обучать меня зельеварению, – предложил Гарри.
– Ч-что, Поттер? – потрясенно посмотрел на него Снейп.
– З-е-л-ь-е-в-а-р-е-н-и-ю, сэр, – широко улыбнулся он.
Через мгновение Снейп сумел вернуть самообладание (несмотря ни на что, он был неплохим шпионом!), но не знал, что сказать.
– Поттер, почему Вы хотите изучать зельеварение здесь? Это немного… бессмысленно, Вам не кажется?
– Бессмысленно? – спросил Гарри с удивленной улыбкой. – Если я правильно помню, недавно у нас был отличный спор на эту тему, не так ли?
Снейп не мог не улыбнуться в ответ. Этот мальчик!..
– Поттер. Пожалуйста. Не используйте мои слова против меня. Это уже в третий раз…
– Видите ли, профессор, Вы тоже должны столкнуться со всей правдой, даже если она была сказана Вами!
– Поттер! В четвертый раз!.. – Снейп в изумлении повысил голос.
– Я никогда не просил Вас обучать меня математике, сэр, – сказал Гарри с притворной серьезностью.
Они опять засмеялись. Чтобы успокоиться, им потребовалось несколько минут.