Счастливые сны. Толкование и заказ

Цветков Евгений

Карл Г. Юнг

ГРАМОТА СУДЬБЫ

Сонное царство отличается от дневного, однако, как и в коллективной устойчивой яви, во сне правят свои определенные законы, существует своя особенная перспектива, освещение, свои вероятности и невероятия.

Не может нам сниться Все-Что-Угодно!

Мир сонных грез отнюдь не летуч, а очень даже устойчив и порой столь же однозначен, как и дневная явь. И в той же мере, как отражен человек в своих жизненных поступках, он отражается в снах. Расскажи мне твои сны, и я скажу — кто ты! Другое дело, что бог сна Гипнос пользуется в своем царстве иным языком образов, другой грамматикой чувств и сонных действий,

нежели человек наяву. Именно поэтому наше отражение в зеркале снов столь причудливо.

Сейчас во всем мире снами пристально интересуются. Зачем человеку сны? Почему они всем снятся? Отчего язык сна так изощрен и необыкновенен? Можно ли во сне, помня себя, заняться, как наяву, изучением происходящего вокруг? Наконец, можно ли вообще не терять бодрствующего сознания, погружаясь в сон и выходя из него?

Этот сонник, образно говоря, является ключом от первых, самых наружных врат мира сонных чар.

Оставим в стороне психоаналитические объяснения снов, такие, как фрейдистское толкование в знаках скрываемых, конфликтных желаний, в частности, сексуальных. Либо в знаках отношенческих психозов...

Я предлагаю не объяснять, в традиционном понимании, не анализировать сны, а толковать их, как это делают и делали люди в течение тысячелетий по всему миру. Толкование (как одно из значений по В.Далю — "выводить догадки и заключения свои") снов всегда и везде считалось искусством, сиречь творчеством, которое необъяснимо никаким анализом уже потому, что исток творчества не в этом мире.

Разумеется, сны бывают разные. Есть такие, над которыми и раздумывать нечего. Другие же, редкие, правда, на всю жизнь в память врезаются. В этом предисловии мне и хочется выразить простые признаки, по которым можно сортировать наши сны, отбирать зерна от плевел. И выделить внутри самого сна, на что обращать внимание, какую особенность обдумывать и расшифровывать. Двадцать пять лет я занимался сновидениями — своими и чужими. Не психологией, не анализом сонных грез, а именно раздумьями над ними, как раздумывают над картиной великого мастера, притчей мудреца или запавшим в сердце отрывком из Святой Книги. И толкованием. Сны следует именно толковать.

Как толковали отцы церкви Священное Писание, как даосские монахи толковали пять тысяч иероглифов Лао Цзы: вдохновением, откровением, неожиданным осенением. Пусть и маленькое, негромкое, в случае наших снов, будет это движение души, а всегда творческое. Всякий человек, когда он толкует свой сон, совершает ту же работу, что и поэт или писатель, которые мучаются над своими произведениями, еще не рожденными, пока Вдруг не осенит!

Так и всякая настоящая разгадка сна — событие творческое. Толкование сна — это сочинение рассказа про замысел судьбы. Без вдохновения сочинительство бездарно.

Правда искусства и правда жизни различаются потому, что искусство отражает не жизнь, а судьбинский плотно скрученный жгут вечных замыслов, вечных сюжетов. Судьба человека и состоит из этих востребованных замыслов, их исполнения в судьбинской машине. Только исполняют большинство Себя бессознательно, не ведая своей истинной роли, не понимая про смысл своей жизни. Потому так мало истинных Судеб, над коими и боги не властны, потому что для такой судьбы требуется человеческое развитие, развитие до личностного человека, отдающего отчет Сейчас в Сейчас, сознающего свое сюжетное предназначение в каждый исполнительский миг. А прочие — те делят судьбы, замыслы средние, эпохи, поколения, географии. Но и эти наши простые роли нам не всегда открыты.

Сон-чаровник, мастер кружевного сказочного замысла. Вот этот замысел и надо разгадать, переложить в слова и действия, понятные наяву. Разгадывая сны, мы разгадываем себя, разгадываем главный на это время замысел, главный сюжет творимой нами доли. Те, кто возьмутся за свои сны и будут их толковать какое-то время, тем самым обучаются судьбинской грамоте, на языке которой в сонном царстве нам рассказывают правду про нас и про нашу жизнь, про качество сотворенной нами яви.

Так и ответил один человек на вопрос: чего его так интересуют сны? Чтоб лучше узнать про себя, про то, как я должен бы жить, а не живу. Потому что человек редко знает свои настоящие желания, и еще реже им следует. Сказка про Золотую рыбку снова и снова разыгрывается в судьбах тысяч людей. А вот сон, мол, помогает избежать разбитого корыта. Помогает понять, чего просить у судьбы, чтобы наступило удовлетворение желаний. Тогда я спросил у него: почему ты веришь сну? Да потому, ответил он, что лишь себе мы, в сущности, и верим. А в сновидении человек почти всегда наедине с собой, глядится в судьбинское зеркало и видит в нем лишь собственную сущность.

Простая женщина на тот же вопрос еще проще ответила: да как же им, снам, не верить и не интересоваться, когда они сбываются!

История полна вещими снами, во многом эту историю определившими. Великий персидский царь Ксеркс, поддавшись видению, перенес войну в Грецию и пожал все плоды печали: видение обмануло царя. Удивительно точный (в смысле сонника) сон видел сиракузский правитель Дион. Так вроде бы пробужденный сильным шумом, он отправился поглядеть, что производит этот шум. И в конце галереи своего дворца увидел огромную женщину устрашающего вида, которая мела пол. Через несколько дней сын Диона бросился из окна и разбился. Так сонный призрак и "вымел" из дома чью-то жизнь (смотри "мести, подметать в доме").

Авраам Линкольн всегда заранее знал о победе в гражданской войне на основании одного и того же вещего сна. В этом сне он будто бы быстро скользил в темной ладье по водам к противоположному берегу...

Замечательный сон приснился Бисмарку, сон во многом укрепивший его веру в себя и собственное предназначение. Ему снилось, что едет он на лошади меж скал, которые становятся все выше, а теснина в которой пролегает путь — все уже...

И вот впереди вовсе нет пути... В этот миг он изо всех сил ударяет хлыстом по скалам и те расступаются, он оказывается на вершине гор, а внизу простираются долины... Сон этот ему приснился перед тем, как Бисмарк стал канцлером и укрепился в своем положении.

Сны Ветхого Завета стали великим назиданием для человечества, вдохновением для художников и поэтов. Знаменитая лестница, пригрезившаяся Иакову, по которой восходили и нисходили Ангелы на небо и с неба — ныне расхожий всеми упоминаемый образ аллегорической истины, хотя речь идет всего лишь о сновидении. Однако какая мощь заключена была в этом сне, если две тысячи лет про него не забывают.

Разумеется, один и тот же сон, приснившийся царю и сапожнику, следует объяснять по-разному. Ибо в первом случае он относится к царству и судьбам многих людей. Во втором — к маленькой частной судьбе ремесленника и его домочадцев. Однако кто может измерить силу боли иль сравнить радость того и другого, если сбылось желанное и обещанное видением. Пусть в первом случае это желанное охватило все царство, а во втором все ограничилось несколькими людьми и свершениями незначительными...

Но и сапожнику, любому человеку, могут присниться "большие сны" — содержащие всеобщую важность и будущее знание для всех.

"Большие сны" рассказывались римскому сенату. Им верили и могли даже деньги отпустить в сообразии со сновидением. Так дочери сенатора приснилась богиня Минерва и пожаловалась на нерадивость римлян в отношении нее. Сенат выслушал сон и проголосовал выделить деньги на ремонт храма богини. Замечательная история рассказана драматургом Софоклом про то, как три раза ему приснился один и тот же сон, в котором ему являлось Божество и сообщало, кто украл драгоценный сосуд из храма Геракла в Афинах. Софокл известил Правителей (Ареопаг), и сон оказался вещим: человек, чье имя было названо в сновидении признался и вернул сосуд...