Счастливый обман (Уиллоу)
Шрифт:
– О чем вы?
– О том, что сын ненавидит меня, и боюсь, что правильно. Я просто не знаю случая, когда бы он напал на поезд или почтовый экипаж, которых не вез бы одну из моих платежных ведомостей.
В небе загрохотало. Тучи, весь день сгущавшиеся вдалеке, приближались.
– Два месяца назад Стивен Галлахер со своими ребятами остановил «Сентрал пасифик». [2] Они забрали двадцать пять тысяч долларов.
Девлин кивнул.
– Двадцать пять тысяч моих долларов, и ни цента больше. Я не поддерживаю железнодорожные власти и не понимаю,
2
Экспресс, курсирующий через всю Америку к побережью Тихого океана.
– Были напуганы пассажиры, – предположил Гидеон.
– Никто из них не пострадал, – возразил судья.
– Но ведь это не оправдывает вашего сына! Никому непозволительно останавливать «Сентрал пасифик» только потому, что ему так хочется!
– Стивена повесят, если ты поймаешь его. Тебе это известно?
Гидеон отставил стакан с виски, стукнув им по столу.
– Его будут судить по закону, судья. Девлин громко рассмеялся:
– Боже мой, ты слишком уверен в себе и своей железной дороге, парень. Венсел Тадд вот уже шесть лет гоняется за Стивеном, но даже близко к нему не подобрался. Ты, парень, знаешь, кто такой Тадд? Ну, так я скажу тебе. Он лучший во всей округе охотник за преступниками! Как, черт возьми, ты собираешься найти моего сына, если даже он не может?
Гидеон подумал об этой золотоволосой и кареглазой девушке, которая была сейчас наверху. Благодаря тому, что он сделал с ней здесь и в Нью-Йорке, впредь ее будут считать блудницей. И тем не менее именно она была ключиком к тому, чтобы найти Стивена Галлахера.
– Не знаю, – солгал он в ответ на вопрос судьи. Внезапно он почувствовал смертельную усталость, хотя был только полдень. Ему нужно было еще написать письмо Дафне, что-то вроде объяснения случившемуся, так как он должен был жениться на ней в первую неделю сентября.
Гидеон подошел к вешалке, стоявшей у дверей кабинета, и снял с крючка свою пыльную, помятую в дороге куртку. В сложившихся обстоятельствах ему неловко было оставаться в этом доме. – Я остановлюсь в гостинице «Юнион», – сказал он неподвижно сидевшему и погруженному в свои мысли судье Девлину Галлахеру.
– Твоя мать будет в ярости, – ответил судья. Гидеон пожал плечами и открыл дверь.
– Господин судья.
Галлахер поднялся с кресла и повернулся к нему:
– Да?
– Мне жаль.
Взгляд судьи был невероятно спокойным.
– Я знаю, – ответил он.
Гидеон вышел под дождь, подняв воротник от ветра.
ГЛАВА 2
В окно комнаты стучали капли дождя. Гидеон распечатал пачку писчей бумаги, которую купил в лавке по соседству, и взялся за перо. «Дорогая Дафна, – написал он. – Вот я и на Диком Западе…»
Он скомкал листок и начал заново: «Дорогая Дафна, ни за что не угадаешь, где я».
Сочтя и это недостаточным, он взял чистый лист бумаги, написал: «Дорогая Дафна, я могу не успеть вернуться к свадьбе».
Даже после соответствующих шутливых строчек письмо было слишком коротким. Гидеону показалось, что необходимо сказать что-то еще.
Со вздохом он поставил подпись на своем послании и отложил его в сторону, чтобы чернила
До того дня, когда он вошел в простую, построенную из грубоотесанного камня церковь и увидел Уиллоу Галлахер, планы Гидеона жениться на власти и положении в обществе ничуть его не смущали. Теперь же они тяжелым грузом легли на его сердце и разум. Он не мог не думать о том, что эта ведьма с карими глазами была его женой, если не морально, то по закону. И он мог бы спать с ней по праву.
Эти мысли вызвали в нем нежелательную реакцию. Гидеон встал со стула, потянулся и выругался. С его стороны было несправедливо использовать Уиллоу Галлахер как приманку для Стивена, тем более что он, вероятно, уже навсегда погубил ее репутацию. Соблазнить ее ради такой сделки было бы просто недостойно.
И все же Гидеон желал ее так, как никогда не желал Дафны или любой другой женщины, которые были у него прежде. Уиллоу была красива: чувственное тело, золотистые волосы, так и зовущие пробежать по ним пальцами.
Гидеон остановил себя. Мир полон красивых женщин; незачем позволять этим бредовым мечтам об Уиллоу разрушать его планы.
Он аккуратно сложил письмо, которое написал Дафне, вложил его в конверт и написал адрес в Нью-Йорк. А потом, убедив себя, что Дафна Робертс была именно той женщиной, которая ему нужна, он взял куртку и вышел из комнаты.
На следующее утро Уиллоу поднялась пораньше и с радостью увидела, что гроза кончилась. Она быстро надела брюки и рубашку. Расчесав волосы и заплетя их в длинную косу, она поспешила в коридор, а оттуда по черной лестнице на кухню.
Мария, как обычно, была уже там. Она готовила завтрак и с недовольным видом осмотрела одежду Уиллоу.
– Миссис Галлахер и судья полагают, что сегодня вы, миссис Уиллоу, останетесь дома, – сказала она.
Уиллоу взяла булочку с корицей и ободряюще улыбнулась. – Скажи им, что не видела меня, – предложила она, надевая легкую куртку, которую можно снять потом, когда станет теплее.
– Madre de Dios, [3] но это значит солгать!
– Si, [4] – передразнила ее Уиллоу, направляясь к задней двери.
– А как же сеньор Пикеринг и его матушка? Что мы им скажем? – сердито крикнула Мария.
Уиллоу пожала плечами, открыла дверь и вышла на улицу, доедая булочку по дороге к конюшне в дальнем конце двора. Рано или поздно ей все равно придется увидеться с Норвиллом, но только не сегодня. Сегодня она поедет к Стивену и расскажет ему о том, как Ланцелот спас ее от ужасного брака. Двое младших двоюродных братьев Марии, Хуан и Паблито, уже работали. Хуан доил корову, а Паблито, старший из братьев, кормил лошадей.
3
Матерь Божья (исп.).
4
Да (исп.).