Шрифт:
Павел Валерьевич вытер вспотевшую ладонь о рукав поношенного, но всё ещё элегантного чёрного пальто, поправил белоснежный шарф и воровато оглянулся. На противоположной стороне улицы, на остановке маршрутного такси, стояла Светлана. Она обещала вовремя подать ему знак, как только Елена Петровна свернёт под арку, ведущую во двор. Он чуть не упустил сигнал девушки, отвлёкшись буквально на секунду. Света сняла шапочку и её алые волосы, видимые издалека, заколыхались на ветру, как флаг. Мужчина быстро расстегнул пальто, прижал руку к груди, прикрыл глаза и громко застонал.
– Что с вами? Вам плохо? – рядом со стонущим Павлом Валерьевичем остановилась женщина средних лет в лисьей шубке и такой же меховой шапке, подчеркивающей миловидность лица и блеск серых глаз.
– Пройдёт, сейчас всё пройдёт. Мне бы водички … глоток, – прошептал мужчина, судорожно дергая узел шёлкового галстука.
Елена Петровна окинула незнакомца быстрым взглядом, попутно отмечая бледное, чисто выбритое лицо, хорошую стрижку, добротный костюм, выглядывающий из распахнутого длинного пальто, и приняла решение.
– Я живу рядом, на первом этаже. Если вы сможете пройти метров пятьдесят, то я налью вам воды и вызову "Скорую".
Мужчина с мольбой и благодарностью посмотрел на собеседницу и прошептал:
– Я могу двигаться… Простите, мне так неловко, но видимо сам Бог мне вас послал. – Он отлепился от стены, сделал шаг и покачнулся.
Елена Петровна невольно подставила ему плечо. Больной осторожно опёрся на него, и они медленно двинулись к подъезду.
От незнакомца приятно пахло дорогим одеколоном, он показался представителем другого недоступного ей мира, птицей большого полета, невесть как залетевшей в их двор. Пока она набирала на двери код, Павел Валерьевич стоял, прислонившись к стене, закрыв глаза. Только закушенная нижняя губа выдавала слабость.
– Вам очень плохо? – голос Елены Петровны дрогнул. – Осталось совсем чуть-чуть.
Мужчина замутнённым взором посмотрел в глаза спутнице. Долгие две минуты не сводил с неё взор, словно не осознавал, где находится.
Вы можете идти? – Елену Петровну смущал пристальный взгляд незнакомца. У него оказались тёплые карие глаза. Щёки женщины порозовели, сердце забилось быстрее.
– Простите. Вы напомнили мне девочку из моего детства… так похожи на неё. Ведите. – Павел Валерьевич, держась за стенку, поплёлся за спутницей.
Елена Петровна, судорожно вспоминая в идеальном ли порядке комнаты, открыла дверь в квартиру.
– Не разувайтесь, – сказала она. Однако сама быстро сняла сапоги и прошла по коридору на кухню. Послышался звук льющейся воды.
Павел Валерьевич снял туфли, и всё так же держась за стену, направился вслед за хозяйкой.
Елена Петровна подала ему высокий запотевший стакан с водой.
– Вот, выпейте.
Мужчина залпом осушил стакан и опять покачнулся.
Садитесь! – вскрикнула хозяйка квартиры, подвигая стул.
Павел Валерьевич буквально рухнул на него, раздался глухой стон. Мужчина дотронулся до затылка, потом, опустив руку, непонимающе уставился на окровавленные пальцы.
– Вот почему у меня шумит в голове, припоминаю, кто-то стукнул меня сзади.
– Может, кроме "Скорой" вызвать и милицию, – заволновалась Елена Петровна.
– Наверно, только я ничего не помню. – Он полез в карман чистой рукой. – Телефона нет и бумажник тоже пропал. – Его взгляд сфокусировался на календаре, висящем над кухонным столом. – У вас неправильная дата стоит.
Хозяйка квартиры бросила взгляд на календарь.
– Всё правильно. Первое ноября.
– Не может быть. Вы ошибаетесь. Сегодня двадцать девятое октября.
Елена Петровна нахмурилась:
– Нет. Это вы ошибаетесь.
Павел Валерьевич вздохнул:
– День исчез, как не бывало. Позвольте, я сам позвоню в "Скорую" и милицию. Где у вас телефон?
Хозяйка кивнула на полочку, на которой стоял древний аппарат. Гость с трудом поднялся и, закрывая собой телефон, набрал номер.
– Простите, какой у вас адрес? – тихо произнёс он, повернув голову к собеседнице.
Конец ознакомительного фрагмента.