Щепкин и дело о ботинках
Шрифт:
Стены в начале лета красили папа с Филиппом, теперь оба гордо приосанились. Гостиная была в голубых тонах с белым бордюром.
– Вот повесим занавески, станет ещё уютнее, – сказала мама и скрылась в кухне: пошла искать коробку с чашками.
Папа с Филиппом распаковывали ящики, их не стоило отвлекать.
– Жалко, дождь начинается, – сказала мама, – а то Малыш мог бы погулять, пока мы вещи разбираем.
– А что ты в свою комнату не бежишь? – спросил Малыша папа. – По-моему, ты везунчик. Редко у кого в твоём возрасте бывает отдельная комната.
Малыш вышел в коридор и взглянул на лестницу с красивыми коричневыми блестящими перилами. Он не удержался и несколько раз провёл по ним рукой.
– Главная красота здесь – перила, – сказал Малыш.
– Думаешь? – откликнулся Щепкин.
– Я же вижу, – ответил Малыш и понёс Щепкина наверх.
Второй рукой он вёл по перилам, поглаживая их украдкой, чтобы Щепкин не увидел.
– Мы уже поднялись, отцепляйся от деревянной горки, – сказал Щепкин, едва они дошли до второго этажа.
– Ага, – кивнул Малыш.
В коридоре было довольно темно, и на всякий пожарный Малыш перешёл на шёпот. Нет, страшно тут не было, просто окошко, в которое падал свет, было небольшого размера, и всё выглядело мрачновато.
– Эта комната мамы с папой, – шепнул Малыш Щепкину.
Комната была большая, и в ней уже стояли две кровати и два ночных столика, только пока они расположились посреди комнаты, словно вышли прогуляться.
– К Филиппу заглянем? – спросил Малыш.
– Конечно! – ответил Щепкин тоже шёпотом. – Нам там самое место.
– Это мы в старом доме так привыкли, потому что там у нас с Филиппом была одна комната на двоих, а здесь будут две разные, – объяснил ему Малыш и сразу расстроился, что теперь не будет как прежде.
Он приоткрыл дверь и заглянул в комнату Филиппа. В ней стояла кровать брата, его письменный стол, а настольная лампа лежала на кровати, потому что её пока не собрали.
– Твоей кровати тут нет, – шепнул Щепкин.
– Нет, – сказал Малыш. – Пойдём, она в другой комнате.
Родительская спальня была в середине этажа, комната Филиппа в одном углу, а Малыша – в противоположном, так что до неё надо было ещё дойти.
Малыш открыл дверь в свою комнату.
– Тут только твоя кровать, а больше ничего нет, – прошептал Щепкин.
– Нет, тут ещё мой стол и стул, – шёпотом ответил Малыш.
– Но нет никаких твоих вещей. И Корнеевны с Корешком тоже нет, – грустно вздохнул Щепкин.
Малыш сел на стул.
– Устал? – спросил его Щепкин.
– Нет, я просто хочу почувствовать свою комнату, а ты так много болтаешь, что я ничего не чувствую.
Малыш долго сидел и прислушивался к себе. Нет, это не его комната, во всяком случае, пока точно не его. Он чувствовал себя тут очень одиноко. Малыш посмотрел на кровать.
– По-твоему, у меня хватит сил? – спросил он Щепкина.
– Да, – ответил тот, – но шуметь нельзя.
– Это понятно, – прошептал Малыш.
Он начал двигать кровать. Раздался резкий звук, но, к счастью, папа с Филиппом внизу громко стучали молотками. Малыш стал прислушиваться. Как только они начинали стучать сильнее, он толкал кровать ещё немножко. Труднее всего оказалось перетащить её через порог. Щепкин стоял на кровати и командовал. При каждом падении он весело приземлялся на мягкий матрас.
– Раз, два, три! – считал Щепкин, и Малыш налегал на спинку кровати.
– Раз, два – стоп! – крикнул Щепкин, потому что внизу вдруг перестали стучать.
Малыш затих, как мышонок. Половина кровати была уже в коридоре, а половина ещё в комнате.
– Раз, два, три – взяли! – опять скомандовал Щепкин, когда папа внизу снова громко застучал.
Теперь они вытолкали кровать в коридор. Папа стал стучать реже, но двигать кровать по коридору удавалось без особого шума, порожков здесь не было.
– Э-эй! – крикнул Щепкин. – Пукай! То есть пикай! Я хотел сказать: пихай! Так, да?
– Так, – ответил Малыш.
Он весь взопрел, по спине катился пот. Зато кровать уже стояла у двери Филиппа. Что ж папа не стучит-то? Но внизу было совершенно тихо, а потом раздались голоса папы и Филиппа. Они разговаривали, стоя в коридоре. Лишь бы они сюда не сунулись!
– Давай вынесем коробки во двор, – услышал Малыш папин голос, – а завтра они сами их заберут.
И папа с Филиппом стали носить коробки на улицу. Мама была на кухне, а это совсем в другом конце дома, бояться нечего.
– Раз, два, три – взяли! – скомандовал Щепкин.
Малыш приподнял кровать за край изголовья и перетащил его через порог. Потом ему пришлось залезть на кровать, перелезть через задний бортик и поднажать. Это оказалось ужасно тяжело, потому что ему приходилось одновременно поднимать кровать и толкать её, но Малыш справился. И аккуратно задвинул кровать в угол. Всё, дело сделано.
– Теперь спускаемся вниз, и никому ни слова, – сказал Щепкин.
– Дождь кончился, – ответил Малыш.
Он смотрел в окно. Во дворе папа с Филиппом носили коробки.
Малыш ринулся вниз и выскочил из дома. После дождя всё благоухало, папа и Филипп – вот они, рядом. Мама машет им из окна кухни.
– Малыш, хочешь нам помочь? – спросил папа. – Там в коридоре кучи стружек и упаковки. Всё надо отнести в сарай.
– Будет сделано! – ответил Малыш и взялся за дело так рьяно, что папа даже встревожился.
– Ты уж так себя не загоняй, – сказал он. – Вижу, ты будешь крепко спать сегодня. Первая ночь в своей комнате!