Щепкин и коварные девчонки (с илл.)

Вестли Анне-Катрине

– Она наверняка живёт здесь, – сказал Малыш. – Но у них нет окон, видишь?

– Хм, – сказал Щепкин.

Окна, конечно, были, но сейчас они были закрыты ставнями.

– Больше здесь никто не живёт, – подытожил Малыш. – Они переехали, Щепкин.

– О, – только и сказал Щепкин.

– А вон сбоку конюшня, – заметил Малыш. – Ты помнишь, у них есть конь. Если он не стоит в конюшне, значит, они точно уехали насовсем.

Они подошли к конюшне и прижались ухом к стене. Изнутри не доносилось ни звука, а на двери был навесной замок, такой мрачный, что сразу

было понятно – в эту дверь никому входить и выходить не полагается.

– Это ужасно грустно, – сказал Малыш. – Принцесса уехала, и больше мы никогда её не увидим.

– Может быть, когда-нибудь она вернётся назад, – сказал Щепкин.

Он хотел утешить Малыша.

– Не может быть, – ответил безутешный Малыш. – А всё потому, что мы сразу не пришли к ней в гости.

– Мы каждый день ходили на работу, – напомнил Щепкин.

– Вряд ли принцессы это понимают, – сказал Малыш и вздохнул. – Ладно, поехали вниз, – сказал он. – Только, чур, другой дорогой, – добавил он, вспомнив девчонок на горе.

– А мы домой попадём? – уточнил Щепкин.

– Ещё как, – ответил Малыш. – Просто сначала мы уедем в другую сторону. – Он посадил Щепкина перед собой и сказал: – Знаешь, лучше я буду рулить.

Рулевой, честно сказать, из Малыша вышел не очень, санки носило по дороге от края к краю, но всё же ни разу не вынесло за край, что важно.

На последнем спуске Малыш увидел, что их несёт на проезжую дорогу, и затормозил так, что санки встали дыбом. Но поскольку правой ногой он тормозил сильнее, чем левой, то санки скакнули вправо и хлопнулись в канаву. Теперь, лёжа в канаве, Малыш гордо сказал:

– Мы доехали, Щепкин. Знаешь, где мы?

– Нет, – пискнул Щепкин, ещё не перестав бояться.

– Мы почти у дома столяра, – объяснил Малыш.

– Нет, я больше маслиться не пойду, – заупрямился Щепкин.

– Нет, конечно. Тебя уже промаслили в прошлый раз.

Он постучал, и на порог дома вышел старый столяр. В честь праздника он вымыл бороду, она сияла и блестела.

– Добро пожаловать, – сказал столяр. – Это вы пришли поздравить меня с Рождеством? Заходите, заходите. Только дайте я сперва вас веником обмахну.

– Ну вот, – мрачно сказал Щепкин. – Он снова тащит кисточку. Огромную!

– Нет, это веник, – объяснил Малыш. – Он стряхнёт с нас снег.

В доме столяра царила красота. Пол был чисто выметен, на нём не осталось почти ни одной стружки. А на верстаке стояла маленькая ёлочка со звездой на макушке и двумя стеклянными шарами. Стол столяр застелил белой скатертью и поставил две красных свечи. Малыш перевёл взгляд на полку с деревянными фигурками и увидел, что им ради Рождества столяр постелил красный коврик. Но, присмотревшись получше, он с грустью увидел, что тролль, конь и медведь на месте, а принцессы нет.

– Твоя принцесса тоже уехала? – спросил Малыш.

– Она сейчас

в городе, – ответил столяр. – Один человек непременно хотел, чтобы она украсила собой его витрину.

– А ты уверен, что она вернётся? – спросил Малыш.

– Конечно, – ответил столяр. – Сам понимаешь, принцессу я не продам. Но ей, наверно, интересно побыть в городе на праздник.

Тут в дверь постучали, и вошёл Филипп.

– А, ты здесь, Малыш, – сказал он. – Я хотел спросить вас, столяр, не придёте ли вы к нам завтра на обед.

– Большое спасибо, – ответил столяр, – приду с радостью.

Малыш ушёл с Филиппом. Внизу на дороге ждали мама с папой. Малыш надеялся, что они повстречают сегодня всех соседей, и все увидят, что он идёт с мамой, с папой и с братом Филиппом.

Сперва они долго шли вдоль дороги, потом поднялись по маленькой дорожке вбок и наконец увидели крошечный домик светло-зелёного цвета. Домик был чуть больше игрушечного, но настоящий, потому что из трубы шёл дым, на окнах висели занавески в цветочек, на крылечке стоял свежий еловый веник, а в маленьком домике позади этого, в сарае, кто-то топтался и пыхтел, наверняка какой-то зверь.

– Малыш, постучи и пригласи хозяев к нам завтра на обед, – сказала мама.

– Мне идти к незнакомому человеку и всё это говорить? – переспросил Малыш. – Тогда мне нужен Щепкин.

Он вынул Щепкина из его мешка и пошёл с ним к дому.

Сбоку от двери висел шнурок.

– Дёргай, – сказал папа.

Малыш дёрнул и услышал, что внутри зазвенел колокольчик, а потом дверь открылась, и на пороге возникла тётушка Забота.

– Ого, – сказал Малыш. – Это ты?

– Да, – ответила тётушка Забота. – А это вы? Счастливого Рождества, Щепкин! И тебя с праздником, Малыш!

– Мы хотели позвать вас к нам завтра на обед, – сказала мама, – но боимся, что вы и в праздник целый день помогаете старикам и нянчите малышей.

– Ничуть, – ответила тётушка Забота. – На праздники мне только коня оставили, так что я приду с удовольствием. Но не стойте в дверях, прошу в дом, – позвала тётушка Забота.

– Спасибо, мы не собирались заходить, – ответила мама.

– Вы не уйдёте, пока не попробуете пирог, – сказала тётушка Забота. – Разве вы забыли – если гость уходит без угощения, он уносит с собой Рождество. А я хочу, чтобы оно пожило здесь хотя бы тринадцать дней, до праздника трёх волхвов.

Они вошли и оказались в маленькой кухоньке. Здесь лежали чистенькие половички, всё сверкало чистотой и было очень уютно.

За кухней виднелась крохотного размера гостиная, в которой тётушка, судя по всему, и спала, потому что там стояла кровать, покрытая белым, связанным крючком покрывалом, но ещё хватило места для диванчика, стола и стульев.

– Как у вас хорошо, – сказала мама. – Домик точно вам по размеру, тётушка Забота.