Счетчик вселенных
Шрифт:
С чувством выполненного долга завалился на боковую.
Несколько дней прошло в обычном ритме. Но мысли то и дело возвращались к регистрации гамма-всплесков. И Викторович повозился с настройками программного обеспечения, которое писало данные измерения радиационного фона на персональный компьютер. Его замысел требовал существенного объема памяти. Но вскоре труды дали ощутимый результат. Сопоставляя записи установки с данными от все новых и новых гамма-всплесков, которые черпал через Интернет, Викторович обнаружил, что регистрация тем более эффективна, чем больше металлолома расположено на площадке. Благо, гамма-всплески отмечались астрофизиками почти ежедневно.
Угнали состав с металлом — нет регистрации. Нагнали машин, заполнили площади — четкие бугорки на графике прекрасно совпадают с данными астрофизиков. Впрочем, некоторые события не фиксируются вообще. А иногда бугорок на графике есть, а сообщения о гамма-всплеске нет. Собственно, это не сильно удивительно. Ученые пока не способны охватить наблюдениями всю небесную сферу, и, наверняка, некоторые события ускользают от их внимания.
А то, что часть этих событий его аппаратура не регистрирует, означает, что они чем-то отличаются от остальных.
Понимая, что до уровня реальных специалистов он не дотягивает, систематизировал данные, написал пояснение, да и закинул их на электронный адрес своего давешнего гостя. В визитке он значился. Реакция последовала…
Проснулся от ласковых лучей солнца. Он под цветастым тентом. Шелковистый песок пляжа манит в лазурную синь безбрежной водной глади. Нет, не совсем глади. Белопенные барашки невысоких волн создают тихий фон. Если повернуться к ним спиной — редкие пальмы, уходя вглубь побережья, сливаются в сплошную праздничную зелень.
Светило расположено низко над горизонтом. Нарядное покрытие навеса не препятствует ему тревожить лежащего на упругой кушетке Акима. Еще под крышей три шкафчика, стол и пара легких кресел. Среди ближних деревьев виднеется будочка, размеры и форма которой не вызывают сомнения в ее назначении.
На столе записка на листке бумаги. «Здесь безопасно. Можно купаться. Отдыхайте». В одном из шкафов нашлись полотенца, шорты и легкая рубашка. Море оказалось теплым, а прогулка по зарослям в глубине берега — необременительной. В том, что он находится на острове, убедился через пару часов. Коротенькая дуга несформировавшегося еще полностью атолла с коралловыми отмелями, заросшая пальмами. Вдали — несколько островков. Где-то на пределе видимости что-то движется. Не в его направлении. Солнце начинает пригревать.
Вернулся под тент. Перекусил — еда и напитки нашлись во втором шкафчике. Пассивный отдых — дело славное. Будет делать, что велят. Его способность удивляться чему бы то ни было, притупилась после приключений в тропических джунглях.
— Не рви сердце, — сказал он себе, просто наслаждаясь ситуацией. Получалось, что ребятишки, с которыми он несколько недружелюбно пообщался в спрятанном в глуши южных лесов бункере, нашли его по сообщению, отправленному на указанный в случайно полученной визитке адрес. Совпадение, или цепь связанных событий? А ему не все равно?
Три дня гулял и купался. Любовался зверушками, птичками, рыбками. Сообразил, что он не на Земле. Несколько тварей оказались настолько примечательными, что в телепередачах о природе, которых нынче на телевидении множество, обязательно бы показали. Особенно один вид крабов, удивительно напоминающих примус.
Собственно, у краба должно быть восемь конечностей, две из которых — клешни. А тут всего три, торчат в разные стороны, как ножки у табуретки. «Примус» на них ковыляет по песку, садится на то место, где у настоящего примуса бачок с горючим, и начинает этими ножками работать как руками. То, что подберет — складывает туда, где должна располагаться горелка. И оно проваливается внутрь.
А еще эти создания плавают в море, выходя на берег, и возвращаясь назад. Попытался угостить одного такого. Без проблем. В центральное отверстие легко прошел кусочек сахара, печенье, колесико колбаски и долька яблока. Викторович с трудом удержался от искушения подсунуть гостю что-нибудь несъедобное, чтобы посмотреть, а не проглотит ли это существо монету, и что из этого выйдет. Решил, что негоже ему надсмехаться над забавным зверьком. Лучше развлечься иначе.
Пальцем нарисовал на мокром песке черточку. Подождал. Существо не реагирует. Но и не уходит. Может быть, ждет еще угощения? Или иного чего?
Добавил еще две линии до прямоугольного треугольника. Сидит гость на свом бачке и никак не реагирует. Непонятно, где у него глаза, и есть ли уши. Звуков они никогда не издают, но на предметы не натыкаются.
На каждой стороне треугольника нарисовал квадрат, чтобы получились Пифагоровы штаны. Примус поднялся и заковылял вглубь берега. Стало быть, не дождался угощения и отправился добывать себе пропитание.
А на глади моря явственно нарисовался треугольный парус. Какое то суденышко правило прямо к Викторовичу. Две надувные колбасы, скрепленные легкой площадкой и мачта посередке. На корме у румпеля дядечка средних лет.
На всем небольшом ходу выбросил свой кораблик на мягонький песочек пляжа в полусотне метров правее. Сошел и двинулся навстречу.
— Здравствуйте, Аким Викторович! Я к вам по делу. Зовите меня Геннадием.
— Добрый день, Геннадий. Вероятно, Вы принесли мне весть о завершении каникул.
— Если захотите — да. А вообще-то мне поручили объяснить вам положение дел, и предложить занятие.
— Вы имеете ввиду — работу?
— Как Вам угодно.
Мужчины расположились под тентом в креслах. Викторович принес стаканы, бутылку синеватой газировки с непонятным, но прекрасным вкусом. Помолчали. Потом гость приступил к рассказу.
— Вероятно, Вы догадались, что Вас похитили и привезли на Серну в связи с тем, что Вам стало известно то, что землянам пока рановато знать.
— Вы имеете ввиду то, что металлолом реагирует на гамма-всплески?
— Приблизительно. У железа, вернее того его изотопа, которого так много в обыкновенной стали, в ядре наилучшее соотношение нейтронов и протонов для взаимодействия с одной из важнейших компонент излучения больших взрывов.
— Насколько я знаю, Большой Взрыв был один-единственный. Примерно двенадцать миллиардов лет тому назад.