Щитом и мечом
Шрифт:
Однако грамотные «топтуны» в штате Тайной канцелярии водились. Мы их часто привлекали, одного, самого талантливого в этой части, способного незаметно «упасть на хвост» самому осторожному злодею, переманили в СМЕРШ. Имя и фамилия у этого гения, как водится, были самыми простыми: Александр (в просторечии Саня) Смирнов. По здешним меркам высокий (метр семьдесят с треуголкой), худощавый, со слегка заострённым лицом и умными выразительными глазами, он стал ценным приобретением.
Ему пришлось истоптать не одни сапоги, прежде чем слежка принесла первые плоды: мы зафиксировали
Увы, железных доказательств не имелось. Если таскать в крепость каждого, с кем ручкается представитель дипломатического корпуса дружественной державы, да подвергать пыткам – этак мы половину российской знати переведём. Оно бы, наверное, и к лучшему, да кто ж нам позволит!
Это одна из основных причин, что заставила нас мёрзнуть в заброшенных развалинах напротив особняка графа фон Оштайна. Саня ушёл досыпать, мы сменили его на пару с Иваном.
Я достал из кармана увесистую луковицу часов, откинул крышку и посмотрел на циферблат.
– Ваше время истекло. Ваня, отдавай трубу. Моя смена.
Иван беспрекословно подчинился. Покладистый мне предок попался. И это не единственное его хорошее качество.
Чувствуя себя адмиралом Нельсоном, я приложился к трубе. Полезная штука, жаль, бинокль ещё не изобрели. Высоко сижу, далеко гляжу.
Что там у нас? Ага, окна не задрапированы, что существенно облегчает наблюдения. Не знаю, кого благодарить: самого графа или его ленивую прислугу. Пока ничего интересного. Публика фланирует туда-сюда, сбивается в стайки по интересам. Где хозяин? Вижу только гостей.
А ничего так… попадаются симпатичные. Хотя здешние красотки без тонны грима на балы не ходят – маскируют щербинки и оспинки. Здесь это в порядке вещей. Что там женщины! Мужики, и те прибегают к аналогичным ухищрениям. Пудрятся так, что пыль столбом. Ещё и литр духов на себя выльют.
Упс! А кто это? Губанов? Подойди-ка поближе, голубчик! Дай я получше разгляжу. Точно, Губанов. Душно? Вижу. Вон из-под парика капли пота текут. Зато у нас скоро зуб на зуб не попадёт. На улице холод собачий, стены от пронизывающего ветра толком не спасают. Махнёмся местами?
Не успеем, ибо на сцене появляется австриец.
Фон Оштайн, облачённый в камзол из чёрного бархата, величаво подплыл к Губанову и, доверительно взяв под локоть, потащил за собой. Так-так.
На несколько секунд, показавшихся мне годом, они исчезли из вида. Потом я догадался перевести взгляд на этаж выше, где находился кабинет графа, и обнаружил потерю.
Ничего криминального. Сидят себе мужики, для разминки распили стопочку (хорошо, три), а теперь душевно беседуют. Никто никому чертежей секретной подводной лодки не передаёт. Просто два приятеля наслаждаются обществом друг друга.
И всё же гложет меня червячок сомнения. Неспроста они эти посиделки устроили. Жаль, ушей своих в доме австрийца нет. Всю прислугу граф из Австрии привёз, не доверяет русским.
Оно, конечно, правильно, но до чего усложняет нам жизнь! И никого из холуёв фон Оштайна на горяченьком поймать не удалось, а то бы быстро их раскрутили на «добровольное» сотрудничество.
Есть для таких случаев иная метода, но она подошла бы, будь фон Оштайн пруссаком или англичанином. Австрийцы – союзники, переть на рожон нельзя. Засыплемся, так вони не оберёшься. И Ушаков потом так против шерсти погладит, что ссылку в Сибирь за милость посчитаешь. Но это так, лирика.
Расходились явно довольные друг другом. Знать бы, о чём разговор… Может, Губанов выдал парочку государственных тайн, а может, обсудил детали недавней игры: их с фон Оштайном неоднократно видели за одним карточным столом.
Брать или не брать? Презумпцию невиновности пока не придумали, но ломать жизнь невинного человека… простите, джентльмены, я пас!
– Петь, мой черёд! Ну сколько можно? – взмолился предок.
– На, держи. – Я передал трубу Ивану. – Тешься, дитя!
– Сам такой! – Он с жадностью стал рассматривать распудренных и разодетых красавиц. Те ходили, распустив павлиньи хвосты, жеманно улыбались и томно обмахивались веерами.
Я не преминул подкольнуть предка:
– Смотри, глазки не поломай!
Иван лишь ухмыльнулся. У него к моим шуткам давний иммунитет.
Дождавшись конца мероприятия, отправились по домам спать.
На следующий день выяснилась официальная причина, по которой Губанов появился в столице. У него росла дочка, и помещик искал для неё гувернёра [2] .
– Вот и повод познакомиться поближе, – объявил я.
В тот момент эта мысль показалась мне на удивление удачной.
2
Гувернёр – нанятый воспитатель детей в семье.
– А ты хоть знаешь, что от тебя потребуется? – улыбнулся Ваня.
– Неважно. Кого захотят, того и изображу. Мне ведь надо казаться, а не быть, – перефразировал я знаменитый девиз.
После наведения справок выяснилось, что у Губанова уже имеется подходящая кандидатура. Остались маленькие формальности.
Я заглянул на съёмную квартиру, которую занимал молодящийся сорокалетний павиан (по здешним меркам почти старик), и привёл весьма убедительные резоны, по которым тому не следовало соглашаться на предложение Губанова. В итоге конкурент сразу сошёл с дистанции. В этот раз я был убедителен как никогда.
Наши спецы «нарисовали» несколько рекомендательных писем. С ними я посетил съёмный дом Губанова. Специально оделся чистенько, но бедно, чтобы создать образ человека с хорошими манерами, нуждающегося в деньгах и потому согласного на любую работу, даже на переезд из столицы.
Губанов принял без проволочек. Внимательно изучил рекомендации, сразу же спросил, почему не на службе.
– К большому несчастию, по здоровью оказался негоден, – ответил я смиренно.
– А по виду не скажешь, – удивился он. – Да на вас, сударь, не сочтите за обиду – пахать можно!