Считывание
Шрифт:
Меня до сих пор поражал тот факт, что Лолия рассказала мне о считывании. По моему мнению, такая информация должна была храниться в строжайшей тайне и за её неразглашением должны были следить специальные службы. Я ни в коем случае не считал Лолию легкомысленной, но то, что она посвятила меня в свои тайны, меня пугало. Я был не готов отвечать за то, что стало мне известно. Лолия всячески пыталась развеять мои страхи. Единственное полученное от неё предупреждение было о том, чтобы я вел себя более осторожно в многолюдных местах и опасался смотреть в глаза незнакомым людям, из которых кто-нибудь может оказаться считывающим. Она так и не рассказала, что они могут сделать со мной, а я без всяких объяснений понимал, что ничего хорошего в этом случае меня не ждёт. Мне почему-то даже не хотелось узнавать у Лолии об ожидающих меня перспективах. Я вспомнил, что какое-то время мне даже казалось, что на меня охотятся тайные агенты, которые
Ещё один страх постоянно посещал меня – иногда мне начинало казаться, что Лолия может заведомо неверно предоставлять мне информацию об окружающих меня людях. Ставя себя на её место, я понимал, что рассказывая о каком-нибудь непонравившемся мне человеке, я наверняка захотел бы сгустить краски и представить его не с лучшей стороны. Или наоборот, расхваливал бы того, кто мне наиболее симпатичен. А вдруг и Лолия, посвящая меня в мысли других людей, руководствуется, прежде всего, своим личным отношением к ним? Хотя, если подумать, то зачем ей это? Для Лолии всегда мои интересы и наши отношения были на первом месте. Я являлся самым важным человеком в её жизни. Нет, пока всё шло вроде бы нормально, и у меня не было причин не доверять своей жене…
Лолия тоже много добилась за последнее время, она ещё больше стала писать. Я всячески пытался поддерживать её, и это придавало ей новые силы. Её трудами теперь были не только статьи в журнале, в столице Лолия хотела издать свою первую книгу. Это был настоящий объёмный роман. Его читатели вряд ли когда-нибудь догадаются, что все описанные в нём страсти, интриги, скандалы, любовь, разочарования, встречи, разлуки, взлеты и падения, всё это было считано Лолией из памяти одного реального человека. Его жизнь от рождения до старости шаг за шагом была разложена на бумажных страницах. Здесь было начало – учеба, становление и первая любовь; продолжение – запрет родителей жениться на любимой, получение престижной работы, женитьба на другой женщине, рождение троих детей, их воспитание, руководство крупной фирмой, многочисленные измены и финал – похороны жены, отход отдел и возвращение к своей первой любви. Для Лолии все люди были открытыми книгами, и теперь она собиралась обнародовать первую из них. Первую, но далеко не последнюю, накопленного материала ей с лихвой хватило бы на сотню романов. Всё, что ей удавалось узнать при помощи считывания, она тщательно записывала и каждая из историй одной человеческой жизни заслуживала того, чтобы попасть на страницы книги.
Наша семейная жизнь была такой же безоблачной, как и раньше. Лолия понимала меня без слов, а я по-прежнему любил её. Она была «бриллиантом», который нежданно послала мне в руки судьба. Теперь этот драгоценный камень сиял в оправе наших совместных ярких событий и свершений.
Единственное, что меня огорчало, так это ухудшающееся здоровье Лолии.
Его нам не удавалось поправить никакими силами. Сначала у меня была надежда, что новейшие препараты и самые последние достижения в медицине помогут Лолии, но потом я понял, что мои надежды напрасны. Головные боли участились, и для того, чтобы вести нормальный образ жизни ей теперь требовалось всё больше и больше лекарств. Она всё чаще посещала клинику. Один раз Лолии было настолько плохо, что мне пришлось среди ночи везти её туда. Я видел, как её почти в бессознательном состоянии поместили в специальную палату и, обвешав замысловатыми трубками и капельницами, стали незамедлительно вводить ей какие-то препараты. Суетившиеся вокруг моей жены врачи, видимо даже не догадывались о том, что мне была известна истинная причина того, что происходило. После этого случая, я стал ещё больше беспокоиться за свою Лолию. Я делал всё, чтобы избавить её от забот и следил за тем, чтобы она больше отдыхала. Как-то у нас даже возникла идея об удалении считывателя, но ни мне, ни Лолии не хотелось терять пока её уникальную способность. Нам нужно было ещё хотя бы немного поработать.
Было время, когда я тоже задумался над установкой себе считывателя. Но, во-первых, в считывающие брали женщин, а не мужчин, а во-вторых, видя много раз, как Лолия, не в силах подавлять вырывающиеся стоны, корчилась на кровати, я передумал.
Прервав свои размышления, я огляделся вокруг… Сейчас я сидел в своём новеньком кабинете. Это была уже не та маленькая каморка со стеклянными перегородками, с которой я начинал. Теперь это был настоящий кабинет с
Я заканчивал работу над одним из своих новых масштабных проектов.
Теперь я не доверял самому себе, вернее я боялся хранить важные сведения в своей голове. То, что раньше представлялось мне самым надежным хранителем информации, полностью защищенным от постороннего вторжения, на самом деле оказалось таким же простым ничем незащищенным носителем, как и все прочие. Теперь я старался выкинуть из головы все пароли и секретные шифры, все коды доступа и свои самые смелые идеи, потому что всё это за пару секунд могло стать известно простому прохожему на улице, у которого в голове мог быть установлен считыватель. Я больше стал доверять электронным носителям и обыкновенной бумаге, которые надежно покоились в моём сейфе и доступ к которым получить было намного сложнее, чем доступ к тому, что хранил мой мозг. Чтобы грабителю проникнуть в мой кабинет, нужно было достать ключи, единственный экземпляр которых был у меня, или нужно было бы взломать замок, привлекая к себе внимание моих многочисленных коллег. Затем нужно было бы найти код от сейфа, который хранился только на моём компьютере и который я всегда носил с собой, чтобы же проникнуть в мои мысли достаточно было всего лишь одного взгляда…
Решив подстраховаться и создать резервную копию ценнейших рабочих данных, я запустил их копирование на оптический диск. Тот монотонно зажужжал в приводе, а я ещё раз подумал о том, что люди очень уж похожи на компьютер. Кто бы мог подумать, что наш мозг послужил ему прототипом и что с нас так же легко, как с любого носителя информации, можно считывать всё то, что хранится в нашей памяти. Наш мозг – этот огромный кладезь информации – является, по сути, таким же обычным носителем, как и тот диск, который сейчас крутился в моём приводе. С него так же считываются данные и на него… Я оцепенел… Новая мысль поразила меня своей простотой и буквально парализовала. Диск докрутился в приводе… «Процесс записи окончен» – увидел я системное сообщение на экране. Я смотрел на эту надпись и холодел от ужаса. Если с нашего мозга можно с помощью считывателя считать информацию, значит, на него тем же способом можно её и записать! Эта мысль пришла мне только что в голову совершенно случайно. Почему я никогда не задумывался об этом раньше?! Я кинулся рассматривать компьютер. Жесткий диск, съёмные носители, оптические диски, магнитные носители… Любой носитель позволял, прежде всего, записывать на него информацию, а уже потом считывать. Значит, и считыватель должен был позволять таким же способом, используя то же излучение, записывать данные в наш мозг. Почему я не спрашивал у Лолии об этом раньше? Почему мне никогда не приходило в голову, что информация может не только считываться, но и записываться?! Нет, стоп…
Не хочу же я доказать самому себе, что всё, что я помню, что я знаю, записано кем-то извне. Нет! Нет… Все данные поступают в наш мозг из окружающего мира естественным путём – через органы чувств…. однако это совершенно не означает того, что нет другого способа поместить в нашу голову новую информацию. На поверхности обычного диска тоже можно что-нибудь написать маркером, но это не значит, что внутри этой же поверхности не будет скрываться других, более объемных и важных данных, выжженных оптическим лучом. Чтобы до них добраться, нужен всего лишь соответствующий прибор. Если наши мысли излучаются в пространство и теперь уже с лёгкостью считываются, то почему аналогичным способом нельзя заносить в наш мозг новые?
«Ликвидирован без ЗАПИСИ» – всплыли у меня слова из увиденного на ноутбуке отчета Лолии. Тогда я не придал значения этой фразе, и только теперь стал догадываться, что она могла означать…
Я сорвал трубку телефона.
– Лолия, мне нужно срочно тебя увидеть! – почти закричал я, услыхав знакомый голос.
– Что случилось? – встревожено спросила она.
– Ничего, но мне нужно с тобой поговорить, я сейчас же отправляюсь домой.
– Ты не можешь подождать до вечера? – удивлённо спросила Лолия.
Я чувствовал, как меня всё больше охватывает непонятная паника.
– Нет, мне надо поговорить с тобой прямо сейчас, это очень важно.
– Я не понимаю, что случилось. Почему такая срочность? – забеспокоилась Лолия.
Я знал, отчего она волнуется – она не может видеть сейчас моих глаз, а значит, не может считать мои мысли. Общение по телефону делало Лолию обычным человеком. Ей пока ничего не было известно о моей догадке…
– С тобой всё нормально? – спрашивал её встревоженный голос, доносящийся из трубки.