Щупальца спрута
Шрифт:
Наметились определенные улучшения в подготовке агентуры, причем в первую очередь на Дальнем Востоке. В начале 1906 года в Приамурском военном округе была организована школа разведчиков, готовящая кадры тайных агентов из числа китайцев. В Николаевской академии Генерального штаба введен курс лекций по истории и теории военного шпионажа, который читал генерал-майор В.Н. Клембовский.
В Главном управлении Генерального штаба разработали единую программу развития разведывательной службы в стране. В ней четко определялись задачи разведывательных отделений военных округов, в функции которых входило детальное изучение конкретных иностранных государств. Главное управление объединяло их деятельность и дополняло ее сведениями своей агентуры, разбросанной по различным странам.
В 1909 году сферы деятельности разведотделений военных округов распределялись следующим образом: Петербургский военный округ вел разведку в Швеции, Норвегии, Дании, Англии и Финляндии; Виленский – в Восточной Германии и Англии, Варшавский – в Германии и части Австро-Венгрии, прилегающей к границам округа; Киевский – в Австро-Венгрии; Одесский – в Румынии, Балканских странах и Европейской Турции; Кавказский – в Азиатской Турции и Персии, к западу от меридиана Ашур-Ада; Туркестанский – в Афганистане, Индии, Западном Китае, Кашгарии, Белуджистане и восточной части Персии; Омский – в Западной Монголии и частично в Китае; Иркутский – в Восточной Монголии, Маньчжурии и Северном Китае; Приамурский – в Японии, Корее и части Маньчжурии, прилегающей к границам округа.
В 1908 и 1910 годах созывались съезды старших адъютантов разведывательных отделений штабов военных округов, где обсуждались методологические и организационные принципы работы разведывательных органов. Но, несмотря на все изменения к лучшему, серьезным тормозом в работе разведки оставалось ее недостаточное финансирование.
Общая картина состояния военной разведки Российской империи в указанное время хорошо видна из краткого отчета, составленного полковником Н.А. Монкевичем 16 января 1909 года: «... политические события минувшего года предъявили ко всем органам Главного Управления Генерального штаба особенно большие требования, потому что напряженные отношения с Турцией в начале года, а затем события на Ближнем Востоке требовали с нашей стороны особенной бдительности с целью быть в любую минуту вполне осведомленными о всех военных мероприятиях наших соседей на том фронте, где возможно было ожидать вооруженного столкновения... Начиная с весны 1908 г. Главным Управлением Генерального штаба были предприняты меры по значительному усилению негласной разведки сначала только в Азиатской Турции, а затем и во всей Турции, в прочих Балканских государствах и особенно в Австро-Венгрии... Это усиление удалось осуществить исключительно лишь благодаря экстренному ассигнованию Советом Министров дополнительных 70 тыс. рублей, так как в противном случае скромный бюджет Главного Управления на разведку не позволил бы принять тех мер, которые были необходимы.
Благодаря принятым мерам военное ведомство не только было в течение всего года в полной мере ориентировано в размере и характере военных приготовлений Турции, Австро-Венгрии, Сербии и Черногории, но получило также возможность сообщить многие важные сведения Министерству иностранных дел, как, например, последнее было заблаговременно предупреждено о предполагаемом присоединении Австрией Боснии и Герцеговины. Что касается военной разведки в прочих сопредельных государствах, то отсутствие достаточных денежных средств не позволило в 1908 г. развить в столь необходимой для нас степени сеть негласной разведки по разработанному еще в конце 1907 г. плану...»
Между тем на Западе начали сгущаться тучи, в воздухе запахло порохом. Руководители русской военной разведки прилагали колоссальные усилия, выбивая дополнительные ассигнования на ее нужды. Наконец правительство, памятуя о горьком опыте русско-японской войны, пошло им навстречу и в 1912—1913 годах выделило на разведку дополнительные финансовые средства. Это оказалось очень кстати, так как вскоре грянула Первая мировая война.
С началом мобилизации при штабах верховного командования, фронтов и армий были сформированы разведывательные отделения, которые укомплектовывались личным составом разведывательных отделений приграничных военных округов. В период Первой мировой войны агентура фронтов действовала в значительной степени независимо от Центра. В то же время разведорган Генерального штаба продолжал вести глубокую агентурную разведку в странах противника, в нейтральных государствах и даже в странах союзников, чтобы постоянно быть в курсе их истинных намерений и знать действительное состояние их вооруженных сил.
В общем, наша разведка работала теперь на достаточно высоком уровне: все-таки руководство военного ведомства сделало правильные выводы из итогов русско-японской войны.
В годы Первой мировой войны были разработаны многочисленные инструкции и руководства по ведению агентурной разведки, которые, кстати сказать, широко использовались и при советской власти. Один из старших адъютантов штаба Западного фронта составил в 1916 году «Учебник для тайных разведчиков (резидентов и ходоков)».
Во время войны возникла идея создать единый разведывательный орган стран Антанты. В 1916 году она воплотилась в жизнь в виде так называемого Межсоюзнического разведывательного бюро в Париже. В его работе принимали участие представители всех союзных держав, в том числе и русский военный агент в Париже полковник А.А. Игнатьев [4] . Общее руководство русским отделением бюро осуществляла Ставка Верховного Главнокомандующего. Но, несмотря на кажущуюся солидность означенной организации, руководители русской разведки оценивали ее невысоко. Ценные донесения поступали из бюро крайне редко, а получаемая информация, как правило, касалась лишь работы западной прессы и вопросов экономики.
4
Автор широко известной в советское время книги мемуаров «Пятьдесят лет в строю».
Здесь можно бы и завершить наш рассказ, но он будет неполным без истории контрразведки.
Всякое действие порождает противодействие. Особенно ярко это проявляется в военном деле. Меч породил щит, стрела – кольчугу, пуля и снаряд – броню, а разведка – контрразведку.
Во всех странах существовали суровые законы против шпионажа. Не являлось исключением и Российское государство. По законам империи лица, уличенные в шпионаже в военное время, без всяких исключений подлежали смертной казни. В мирное время закон был менее суров, но длительные тюремные заключения или каторга ожидали каждого шпиона, а в исключительных случаях и смертная казнь.
Вплоть до начала XX века в Российской империи отсутствовала четкая организация контрразведывательной службы. Борьбой с иностранными шпионами занимались одновременно Генеральный штаб, полиция, жандармерия, а также пограничная и таможенная стража. Специального органа управления контрразведкой в то время не существовало. Тем не менее благодаря многочисленной полиции русская контрразведка до поры до времени неплохо выполняла свои обязанности. Однако по мере усиления революционного движения [5] полиция и жандармерия направили почти все свои силы на борьбу с ним, и основная тяжесть противодействия иностранному шпионажу легла на военное ведомство.
5
В первую очередь имеется в виду неслыханный разгул политического терроризма.
В военном ведомстве контрразведкой занимались те же офицеры Генерального штаба, в ведении которых находилась разведка. Некоторых шпионов удавалось разоблачить благодаря сведениям, полученным от зарубежной агентуры (как, например, в деле А.Н. Гримма). Однако государство не выделяло Генеральному штабу на борьбу со шпионажем никаких специальных ассигнований, а содействие в финансовом отношении департамента полиции имело формальный характер.
К началу XX века в связи с общим развитием агентурной разведки возникла насущная потребность более прочной и надежной организации контрразведывательной службы. Это было тем более необходимо, что Германия и Япония (занимавшие тогда лидирующее место в области военного шпионажа) раскинули на территории России огромные агентурные сети.
К началу русско-японской войны японцы наводнили своими шпионами все более или менее важные населенные пункты будущего театра военных действий. В Маньчжурии и Уссурийском крае японские агенты проживали под видом торговцев, парикмахеров, прачек, содержателей гостиниц, публичных домов и тому подобных заведений. А плохо организованная русская контрразведка оказалась не в состоянии успешно противостоять вражеской агентуре. Контрразведчикам не удалось завербовать опытных агентов-осведомителей и внедрить в японские разведорганы своих людей. В результате их деятельность ограничилась пассивной обороной, заключавшейся в аресте агентов противника, пойманных с поличным.