СД. Том 17
Шрифт:
– Ну, не всем же в тупую шашкой махать, — разве руками Шенси. – Вон, посмотри, какой умный нашелся.
На крыше одного из уцелевших зданий стоял юноша, как две капли воды похожий на свою мать. Даже его одежды чем-то напоминали женские. Такие же яркие и свободные.
Плавные черты лица, волосы того же цвета, собранные в тугой хвост. Разве что рука, держащая кинжал у артерии на горле Лэтэи, слегка дрожала.
Рядом с парочкой, прямо на черепице, покоился окровавленный труп.
Алестан, когда предавал свою семью, должен был подумать о том, что предателей не любят даже те, кто пользуется их услугами. Предал один раз – предаст и второй.
Мотивы же предателя были ясны, как день. Безответная любовь. Банально. Глупо. И, возможно, именно поэтому – настолько распространено.
– Эй, парнишка, — Абрахам, уже успевший закурить трубку, помахал в сторону крыши. — Как тебя там… Сатин, да? Так вот, Сатин, ты Лэтэю нашу отпусти, хорошо? А мы тебя не тронем. Ступай там на все четыре стороны. Союзников собирай. Месть обдумывай. Ну или по шлюхам. Я бы, кстати, последнее предпочел!
– Это не лучшая тактика переговоров, – вздохнул Хаджар.
— Думаешь? — искренне удивился Абрахам. – А мне кажется, что…
— Заткнись! – закричал парнишка.
Что удивительно, одновременно с выкриком на площадь хлынула сила Небесного Императора начальной стадии. Но какой-то… неправильной. Неполноценной.
Видимо в момент битвы, Сатин проходил эволюционную медитацию. В принципе – вполне разумно, что Эссенин решила предоставить большую часть ресурсов своему наследнику.
Вот только Сатин не успел полностью пройти через трансформацию и если в ближайшее время не вернется к медитации, то на всю жизнь останется Пиковым Безымянным.
Для большинства такой уровень силы сам по себе является пределом мечтаний, но не для наследников, пусть и слабейших, но семей из числа сорока.
— Вы вторглись в мой дом!
– не унимался Сатин. – Убили мою мать, а прежде – предали моего отца и теперь…
Хаджар сделал шаг вперед. Одновременно с этим ветер и обрушился на площадь, заставляя энергию Сатин исчезнуть в потоки мистерий Меча и Имени ветра.
– Успокойся, – произнес Хаджар тихо, но достаточно, чтобы его слово прозвучало тяжелее гномьем молота. – Битва уже закончилась.
– Н-н-не закончилась, – не унимался Сатин. Слеза прокатилась по его щеке. – Воины моего клана все еще…
– Вот твои воины.
Вышедший из толпы Гай швырнул что-то на землю. Сперва показалось, что это овощи, но потом, когда своеобразные мячи закончили катиться по площади и врезались в эшафот, стало понятно, что это головы.
Отсеченные головы трех из шести нумерованных воинов.
Каким-то образом, пусть и вместе с воинами Звездного Дождя, Гай смог убить троих Небесных Императоров Чужих Земель!
Неудивительно, что эти двое собирались приступом брать земли Драконов. Вот только интересно – что такое им понадобилось от Хаджара, что они на такое решились.
– Послушай меня, Сатин, – Хаджар убрал Синий Клинок в ножны. – Я знаю, что ты чувствуешь. Я был на твоем месте. Я видел по меньше мере четверых, кто был на твоем и моем месте.
– И что? – сплюнул парень. – Ты хочешь чтобы я отпустил её? Чтобы оставил клан Звездного Дождя без наказанным?
– Нет, – честно ответил Хаджар, чем обратил на себя внимания всех присутствующих, в том числе поднявшегося, с помощью Иции, Галенона. – Но оглянись, твой клан все еще жив.
Хаджар обвел рукой стоявших на коленях воинов и простых людей, носивших герб Подземного Шепота. На их шеях лежало обнаженное оружие бойцов Звездного Дождя.
– Если ты убьешь Лэтэю и утаишь сию-минутное желание отомстить, весь твой клан, все люди, за которых ты несешь ответственность – погибнут.
И словно в подтверждение слов Хаджара, воины Звездного Дождя приставили оружие так близко, что у некоторых потекла кровь.
– Да кто ты такой, чтобы говорить про моих людей! – рявкнул Сатин. И, в ответ на действие Звездного Дождя, провел кинжалом, надрезая кожу Лэтэи. Когда красная змейка заструилась к ключице, на лице принцессы не дернулся ни один мускул. Словно каменное изваяние. – От твоих рук их погибло больше, чем можно сосчитать!
– Это была битва, – не стал отрицать Хаджар. – таков путь адепта. Но теперь битва окончена. Ты мне не враг. Твой клан мне не враг. Враг там, – Хаджар указал на горизонт. – Орден, что сотнями эпох отравляет этот мир. Он отравил и вашу семью. Вот наш общий враг. Достойный того, чтобы отложить старые распри.
– Красивые слова, чужак, – скривился Сатин. – Может ты этими словами и мать мою к жизни вернешь.
Хаджар промолчал.
Мир боевых искусств, это лишь одиночество. Одиночество, внутри которого пляшут агонизирующие тени гнева и ненависти. Если бы здесь был Эйнен, то сказал бы, что как бы не закончилась битва – на самом деле она никогда не заканчивается.
– Я даю слово, что если ты отпустишь Лэтэю, то ваш клан сможет уйти, – Хаджар ударил кулаком по груди. – Слово чести.
– Честь, – сплюнул Сатин. – ты говоришь, как старик.
Хаджар снова промолчал.
Сатин посмотрел на светлеющее небо.
– Проклятье, – прохрипел он. – Проклятье… проклятье!
Он убрал нож и оттолкнул от себя Лэтэю. В ту же секунду та исчезла, чтобы появиться рядом с отцом. Она осторожно заключила его в крепкие объятья.
– Отец, – прошептала она, прижимаясь к израненной груди.
– Дочь моя, – он, дрожа, погладил её по перекрашенным, обрезанным волосам. – боги милостивы к нам…
Хаджар смотрел на эту сцену с теплом в сердце. Не каждая история, подобная этой, обязана заканчиваться трагедией. Пусть хотя бы всего для одной из сторон.
Даже это – редкость в мире боевых искусств, где каждый друг другу – монстр хуже, чем лесная тварь. Те, хотя бы, не нападают, когда сыты.
– Ты наивен, парень, – Абрахам вытряхнул дым из трубки. – У этих людей нет чести. Только цель и средства.