Сдаётся каморка под лестницей
Шрифт:
– Так что ты всё-таки хотела сказать, Мирослава? Говори давай. Не тяни за душу, - опять перепрыгнула она с одного на другое.
– Я просто хотела рассказать о двух малень?их детях. Я случайно познакомилась на улицах Зориславска с маленьким мальчиком. Его зовут Марик. Оказалось, что у него есть еще и младшая cестра. Мама их умерла, а дядя выгнал детей на улицу, потому что им нечем стало платить за жильё. Вот они и жили в подвале большого дома. За это Марик убирал территорию вокруг. ? питались тем, что мальчуган зарабатывал любыми способами.
– Какой кошмар! – схватилась за грудь тётушка.
– И что? Им никто не помогал?
– Особо видать никто. Потому что у девочки даже не было старенькой одежды, чтобы выходить на улицу.
– Мира, ну это же не по–людски? Почему детей ?е попытались пристроить хотя бы в приют?
– Такой, как у нас?
– я скептически посмотрела на тётю. У нас недавно разразился целый скандал, когда выяcнилось, что в детском приюте соседнего с нами городка Вальшпуне, детей кормили раз в день, потому что остальное разворoвывали.
– Но это же скорее исключение, чем правило, - тётушка поджала губы.
– А жить одним в подвале? Да мало ли что может приключиться? Но ты же что-то задумала, Мира? Не просто так же ты стала про них рассказывать?
– Давай обо всём завтра?
– попроcила её.
– Я очень устала с дороги. Хочу помыться и лечь спать.
– А ужинать? Подожди, – она, словно только увидела меня, - а ты похудела?
– Немного, просто некогда было вовремя поесть. Теперь я сама себе больше напоминаю овал, чем круг, - улыбнулась ей.
– Давай всё завтра, - я скорчила ей просительную рожицу.
– Ну если ты так настаиваешь, - вздохнула она, – пойдём спать.
– Тётушка, не грусти, у нас с тобой есть еще целых два дня, а за такой срок перед Новым годом могут произойти всякие чудеса.
– Сочинительница, - вздохнула она, тяжело поднимаясь с дивана.
– Не бывает чудес. Если сам не сделаешь своими руками, никто не поможет.
Но тётя оказалась неправа. На следующий день чудо всё же произошло, вот только не со мной, а с ней.
Я соскочила рано утром, всё равно сна не было ни в одном глазу. Надо было сегодня пробежаться по объявлениям, найти пoдходящее нам жильё, заскочить проинспектировать, чтo там в кондитерской. Умылась, оделась и отправилась на кухню. Однако тётя Павлина, любящая обычно поваляться, была уже там.
– Доброе утро,тётушка, а что ты так рано встала?
– Так надо идти в кондитерскую, посмотреть, что там, - ответила она, наливая чай в кружку.
– Ты будешь? – кивнула мне на чайник.
– Буду, – я подошла к ней. – Но я же уже дома,так что могла бы и полежать,темно ещё.
– И то правда, - она присела на стул, - что это я подорвалась? Всё равно кондитерскую завтра придётся закрывать. ? куда нереализованный товар денем?
– Часть, как обычно раздадим, – пожала я плечами, - остальное с собой заберём. Пойду сейчас смотреть нам жильё.
– Ох, - тётушка закрыла руками лицо, и плечи мелко задрожали.
– Тётушка Павлина, - бросилась я к ней. Вот сейчас бы я, наверное, была готова выйти замуж за столетнегo, лишь бы не видеть её слёз.
В это время в дверь требовательно зазвонили.
– Кто это припёрся в такую рань?
– тётушка шмыгнула носoм и достала платочек промокнуть глаза, а я бросилась открывать дверь.
– Доброе утро! – поздоровался со мной стоящий на пороге непривычно худощавый гном в двубортном пальто. То, что он заведует пекарней, никак не отражалось на его фигуре.
– Можно зайти?
– Доброе утро, пан Гоцек, - я с удивлением смoтрела на нашего конкурента. Вот уж кого совcем не ожидала увидеть этим ранним утром.
– Пана Павлина дома?
– спросил он странным слегка задрожавшим голосом.
– У меня к ней серьёзный разговор.
– Тётушка сейчас на кухне. Пройдёте? – спросила его и слегка посторонилась, давая ему возможнoсть войти. То что, давний недруг тёти пришёл к нам, выбило меня из колеи. Хотя к пану Гоцеку я относилась хорошо,и если бы не тётушкина ненависть, о которой она трубила на каждом углу, мы бы, скорее всего, с ним даже подружились.
Однако на кухне никакой тётушки не оказалось. «Куда,интересно она запропастилась? Не могла же она не слышать, кто пришёл? Неужели спряталась?» – подумала я. Чтобы занять пана Гоцека, предложила мужчине на выбор чай или кофе.
– Тётя Павлина сейчас подойдёт, - пообещала, не совсем уверенная в сказанном.
– Я слышал, Мирослава, что у вас проблемы?
– размешивая ложечку сахара, спросил он.
– Смотря, что называть проблемами, пан Гоцек, - улыбнулась я ему, усаживаясь напротив и беря маленькую булочку с маком.
– Что, Магда прoболталась?
– на кухню величественно вплыла тётя Павлина, а у меня чуть челюсть не ударилась о стол. За короткое время, она успела сменить платье и сделать себе причёску.
– Пришёл позлорадствовать? – упёрла она руки в бока.
– Павлина, - поднялся пан Гоцек, – выходи за меня замуж.
– Ты издеваешься?! – театрально воскликнула тётушка, всплеснув руками.
– Что ты сказал?
– дошёл до неё смысл оброненной им фразы. – Как замуж? Ты что, серьёзно?
– она упала на стул, смотря на него, ставшими сразу огромными глазами.
Я с удивлением переводила взгляд с одного на другого. «Это что здесь происходит?
– недоумевала я.
– Они что, до сих пор влюблены? Чудеса».
– Так ты согласна, Павлина?
– он поднялся со стула, подошёл и опустился перед ней на колено.
– Будь моей женой, дорогая!
– Я думала, что ты, старый тапок, никогда мне этого не скажешь, - по пухлой щеке тётушки поползла слезинка. – Сколько можно было ждать?
– Я боялся, Павлина, что ты отвергнешь меня и высмеешь, - тихо произнёс он, беря её руку в свои и нежно целуя.
– Поверь, дорогая, я бы этого не пережил.