Сдаётся кладбище

Карр Джон Диксон

Дейвис выхватил револьвер, который прятал за поясом под спортивным пиджаком свободного покроя, и выстрелил. Раздался только щелчок.

Дейвис, начиная терять голову, выстрелил снова с тем же результатом. Мэннинг молча наблюдал за ним.

— Я рад, что вы это сделали, — спокойно сказал Мэннинг, — так как вы не получите ни цента из ста тысяч долларов. Вам не приходило в голову, что теперь я беглец? Что я исчез? Все узнают это через несколько

дней. И вы не можете разоблачить меня с помощью вашего экземпляра договора, не разоблачив и себя тоже. Что касается моего экземпляра, то он у меня в сейфе. Моя секретарша получила указание передать его Джин в запечатанном конверте завтра в полдень. Джин знает, что деньги были украдены. Но она не знает, что вы готовы бросить ее из-за денег, и увидит это признание, написанное вашей собственной рукой. А теперь убирайтесь!

Мэннинг действительно так поступил со своим экземпляром, понимая, какое впечатление это произведет на идеалистически настроенную юную девушку вроде Джин. Но он продолжал дурачить Дейвиса насчет денег, и это довело парня до безумия. В его кармане лежал большой перочинный нож из тех, которые, как мне сказали, можно купить, не привлекая внимания. В полумраке Дейвис открыл его за спиной и атаковал Мэннинга, которому пришлось защищаться голыми руками. Мэннинг получил две колотые раны в бок. Легочные раны обычно чувствуют не сразу — их действие начинается внезапно, как удар раскаленной кочергой. Мэннинг опустился на одно колено, но встал и снова бросился на Дейвиса, не обращая внимания на нож.

Но Дейвис больше не мог смотреть ему в глаза. У него сдали нервы, и он выбежал на кладбище. Мэннинг, как всегда заботясь о порядке, запер дверь кенотафа, положил ключ в карман и погнался за Дейвисом. Но силы покинули его, и он рухнул на могильный холм. Дейвис не сомневался, что Мэннинг убит. Он мог вернуться и спрятать тело, но в это время через ограду перелетел бейсбольный мяч и покатился по кладбищу. Игроки, вероятно, побежали бы его искать. Дейвис едва успел вернуться на поле и смешаться с толпой, поздравляющей меня.

В общем, это все. Конечно, Мэннинг отказался обвинять и даже назвать человека, напавшего на него. Но он оберегал не Дейвиса, а Джин, не желая, чтобы она оказалась в этом замешанной.

Что касается маленькой ловушки, которую я устроил, поместив копа у двери кенотафа и надеясь, что Троубридж оставит его там на всю ночь, то внутри имелись вполне реальные улики, позволявшие доказать, что Мэннинг замаскировался под

Дейвиса…

— И вы думали, — прервал Сай, — что Дейвис вернется уничтожить их?

Г. М. выглядел удивленным.

— Господи, конечно нет!

— Нет? Но Дейвис стоял там, когда вы отдавали распоряжения!

— Разумеется. Я хотел, чтобы он их слышал. Дело было не в маскировке — само по себе это не преступление. Но неужели вы не понимаете, что, по мнению Дейвиса, находилось в чемодане свиной кожи? Сотня тысяч буксов! Я не сомневался, что он рискнет забрать их, и оказался прав. Финиш.

— Как насчет Джин? — тихо спросила Кристал.

— И вы, и я знаем, что Джин это переживет, — ответил Г. М. — Неудачная любовь не может погубить в двадцать один год…

— Как и в любом другом возрасте, — добавил Сай.

— А кроме того, — продолжал Г. М., — не все девушки обожают парней, заранее обреченных на успех, верно? — Он бросил взгляд на Кристал.

— Рейс двадцать восемь, — объявил гулкий голос через громкоговоритель. — Рейс двадцать восемь. Филадельфия-Балтимор-Вашингтон…

Вздрогнув, сэр Генри Мерривейл начал делать суетливые жесты, словно ища чемодан, который уже забрал носильщик. Вместе с остальными пассажирами, прибывшими в так называемом «лимузине», великий человек направился в главный зал аэропорта.

Все формальности подошли к концу. Кристал, Сай и окружной прокурор Байлс наблюдали, как самолет Г. М. развернулся и занял место на взлетной полосе.

— Он имел в виду меня! — воскликнула Кристал.

— В каком смысле? — спросил Сай.

— Я повторяла, что ты должен добиться успеха, и мне было наплевать, как ты это сделаешь! Но теперь я так не считаю.

— Лично я, ангел мой, предпочитаю легкую жизнь, — усмехнулся Сай. — Конечно, за одним исключением.

— Два месяца на Бермудах?

— Вот именно! — И он обнял ее.

Серебристый самолет заскользил по полосе под аккомпанемент усиливающегося рева моторов. Окружной прокурор Байлс, подпирая кулаком подбородок, провожал его таким странным взглядом, что Сай спросил:

— Что-нибудь не так, мистер Байлс?

Самолет оторвался от земли.

— Нет, — ответил Байлс. — Я просто испытываю жалость к нашей прекрасной столице.

— Почему?

— Можете себе представить, — задумчиво промолвил окружной прокурор, — что старый черт натворит в Вашингтоне?

Самолет промчался над деревьями, набирая высоту.