Сдавайся!
Шрифт:
— Проверим?.. — хрипло спросила Кира.
— Хммм… — покачал головой Тимур. — По-моему, и так все понятно…
— Или ты сам обоссался уже? — усмехнулась она.
— Ооооооо… берешь на слабо? — приподнял бровь Тимур.
— Пока ничья вообще-то… — заметила Кира.
Сняв с плеча катану, Тимур посмотрел на клинок и провел пальцами по зазубринам на лезвии.
— Хорошо… — кивнул он. — Финальный раунд!
— Оооох… как же вы заебали… — взвыл Степан. — Вы тут до ночи будете выебываться??
Тимур
Оба замерли.
Промокшие насквозь зрители тоже старались лишний раз не шелохнуться. Степан наклонился вперед, уперевшись руками в колени, и напряженно наблюдал за противниками, стоящими на безопасной дистанции друг от друга. Между ними в лужах и грязи валялось оружие, а также изрубленные на куски остатки шеста, топора и железной трубы.
Дождь совсем сошел на нет, и его шум стих. По хромированной поверхности пикапа скатывались капли. Отдельные мелкие капельки дождя падали с неба в лужи, и по гладкой поверхности расходились круги, беспокоя отражения.
Подул ветерок, и по лужам пошла рябь. Холодный воздух обдал мокрых и покрытых грязью противников.
По телу Киры прокатилась дрожь. Она крепче сжала рукоять вакидзаши, и дрожь затихла. Дыхание стало глубоким и ровным.
Страх ушел.
Ярость затухла и исчезла.
Весь мир был словно нереальный. Это происходило не здесь и не сейчас.
Что будет дальше — не имело абсолютно никакого значения.
И одновременно это был самый реальный мир, где ощущалось каждое шевеление воздуха, слышен был каждый звук.
На лезвии клинка висели капли воды. Одна из капель сорвалась и упала в лужу.
Кап…
Тимур рванул вперед поднимая брызги из луж и опуская катану ниже. Кира бросилась ему навстречу.
Они схлестнулись!
БАМ! Тимур швырнул Киру в пикап так, что она спиной прогнула крыло, а машина со скрипом пошатнулась. Кира упала в грязь.
— Ха! — вскрикнул Тимур. — Всё!!
Кира вскочила на ноги, но Тимур ногой выбил вакидзаши из ее руки и этой же ногой впечатал ее в машину. Вакидзаши воткнулся в землю, и рукоятка завибрировала.
— ААААААРРРРР!!! — яростно заорала Кира, вцепившись в ногу Тимура.
Он дернул противницу на себя и врезал рукояткой по щеке, свалив в грязь.
— О, да… — выдохнул Степан. — Въеби ей!
Оглушенная Кира барахталась в грязи, пытаясь подняться, а Тимур ударил ее ногой под ребра с такой силой, что она покатилась.
— Все твои навыки бесполезны, — прошипел он яростно.
Встав над ней, Тимур наблюдал, как она переворачивается.
— У тебя был шанс… Ты бы могла! — воскликнул он с досадой.
Кира
— Но ты хочешь жить… — продолжал он, встряхнув рукой. — А значит… тебе остается только признать поражение!
Кира корчилась на земле, а Тимур взял ее за волосы и приподнял, посмотрев в ее помутневшие от боли глаза.
— Знаешь, что такое поражение? — спросил он.
— Аааааррррр!! — зарычала она, дернувшись.
Тимур не дал ей ничего сделать, потащив Киру за волосы по грязи. Она закричала от боли, беспомощно болтая ногами.
— Победитель может сделать с побежденным абсолютно всё, — продолжал объяснять Тимур. — Порезать на куски, выебать, заставить жрать грязь — что угодно. Сила — это абсолютная власть.
Со всей силы дернув Киру за волосы, он швырнул ее вперед, и она покатилась по луже, разбрызгивая воду.
— Ну Тим, бля… Заканчивай… — нетерпеливо попросил Степан.
Тимур посмотрел на клок мокрых волос в своей руке и отряхнул руку о штаны, а затем подошел к Кире и отвесил ей пинок.
— Сдавайся! — приказал Тимур.
Вместо ответа был только сдавленный стон.
— Тебе помочь? — подошел Степан.
Следом за ним к поверженной добыче направились еще несколько байкеров. Кира перевернулась на спину и замерла, тяжело дыша. В ее шею уткнулся острый кончик катаны. Словно парализованная, Кира смотрела, как ее со всех сторон окружают мужики. Из ее носа потекла кровь.
— Твоя игра окончена, дурочка, — почти ласково сказал Тимур. — Что еще нужно, чтобы ты это признала?
— Ты слабая, а мы сильные! — добавил Степан. — Нас больше! Чего тут непонятного??
Клинок уперся в воротник черной водолазки и скользнул вниз, разрезая мокрую ткань. Кира дернулась, но осталась лежать. Тимур клинком отвел ткань в сторону, обнажив маленькую белую грудь в грязных разводах, через которые проглядывал розовый сосок.
— Не важно сдашься ты или нет, — сказал Тимур. — Мы можем сделать с тобой всё.
С ювелирной точностью он разрезал рукав вдоль всей длины, обнажив небольшие, но рельефные мышцы. Кира напряженно косилась на клинок, разрезающий на ней одежду. Нависшим над ней байкерам открывалось ее тело, покрытое жуткими синяками. Грудь пересекала свежая неглубокая рана, а кровь была размазана по животу. Клинок уже рассекал штаны на бедре, слегка царапая кожу.
Одежда была последней преградой перед этой дикой животной агрессией, от которой нельзя убежать, спрятаться, закрыться.
— Волк может задрать любую овцу, когда пожелает, — сообщил Тимур. — Всегда так было, и так будет. Для этого не нужны никакие правила!