Сдайся
Шрифт:
Прокручивание в голове одних и тех же тревожных мыслей не способствует сну, а присутствие под одеялом объекта моего навязчивого вожделения, добавляет бодрости во всем теле. А в особенности в паху.
Спать вместе с кем-то мне непривычно, я стараюсь не доводить свои знакомства и свидания до совместного утреннего пробуждения.
А сейчас впервые в жизни хочется удержать в объятиях желанную девушку, зная наперёд, что она ускользнет при первой же возможности, как исчерпает весь резерв благодеяния.
Может, только на короткое мгновение трепетом в душе откликается возможность быть вместе с Мартой, но я безжалостно
Осторожно, чтобы не задеть Марту, встаю с дивана, возвращая одеяло на место, прикрывая все аппетитно выставленные на показ части тела. Иду на кухню, почти на ощупь, сдерживая болезненный стон, когда натыкаюсь на дверь, оставленную открытой не до конца.
Попутно улавливая тихий стук, но слишком цикличный, чтобы понять – стучат именно в мою входную. Для особой перестраховки всё же смотрю в глазок и лишь потом отпираю замок.
– Отлично выглядишь, сиделка определённо пошла тебе на пользу, – ободряюще улыбается Вова, протискиваясь в квартиру, с полным пакетом в руках.
Возразить и намекнуть, что сиделка успела побывать грелкой в моей постели, я не решаюсь. Лишние сплетни ни к чему. Вован, конечно, не трепло, но давать ему поводы для пустых домыслов и всевозможных нелепых версий, всё равно что кинуть на крышку гроба очередную горстку земли и собственноручно закопать себя глубже.
Хватает того факта, что водила скорой помощи видел наше трио и был прекрасно осведомлён, по какому адресу осталась Марта.
– Вов, вот какого хрена ты её сюда притащил?
С нескрываемым раздражением кидаю в спину парня, уже скрывшегося на кухне.
– Я притащил? – перестав рыться в принесенном пакете, он многозначительно поглядывает на меня, удивленно вскидывая брови.
Кто бы сомневался… сознаваться этот не станет. Хотя… ведь Марта тоже могла красиво приврать. Вопрос только зачем? Неужели возиться с больным ей в удовольствие или просто это некое заглаживание вины за враньё?
– Она мне сказала, что это ты попросил её присмотреть за мной, – еле слышно выговариваю претензии, наблюдая, как в его глазах появляется вопросительное выражение. – Поссать без её ведома не мог, кормила чуть ли не с ложки, пока я её не послал далеко и надолго. Методично на нервы действовала, зараза, – отчаянно привираю, надеясь, что мой обман не будет раскрыт.
– А чего ты тогда шепчешь, раз она тебя бесит, сон её бережёшь?
– Не хочу, чтобы она пришла и начала путаться под ногами.
– Ну-ну. Я так сразу и понял. Братан, у тебя на твоей расписной морде написано, что ты бы ей вдул. Или ты уже ей дал по трусам? Колись.
Ответить я не успеваю, горячее дыхание ударяется чуть выше моих расслабленных до недавнего времени лопаток, после застывая лёгким поцелуем на шее. Изящные пальчики с осторожностью скользят по ребрам, встречаясь на моем животе и сцепляясь в замок. Объятие получается нежным, но выбивающим землю из-под ног, а тепло тела Марты, всё ещё хранящее уют пухового одеяла, дразнит, высекая заметную дрожь, но не от холода. А от близости, от реальности происходящего, от затуманивающего сознание влечения, такого острого, что я буквально ощущаю голой спиной затвердевшие соски Марты.
– Доброе, мальчики. Кофе угостите?
Марта вышагивает босыми ногами по потёртому линолеуму. Моя футболка хоть и прикрывает её бёдра, и округлый зад. Но как только
Я криво улыбаюсь, сдерживая эмоции, не предназначенные для любопытного зрителя, который во все глаза пялится на демонстрацию женских прелестей.
Мы одновременно шумно сглатываем, но способность выдать хоть что-то членораздельное, первая появляется у Вовы.
– Лёхе кофе нельзя. А я, пожалуй… пойду, необходимые медикаменты я привёз. Как их принимать расписал. И не сильно тут усердствуй, лишний прилив крови к мозгу сейчас вреден.
– Мы будем предельно аккуратны, весь приток крови перенаправим в другие органы, – просияв, Марта отвечает колкостью на упрёк.
А я готов прямо сейчас свернуть ей шею за очередную игру, в которую она меня втягивает.
Ты будешь жалеть
Марта
– Стерва, – короткое, но ёмкое слово произносится едва слышно, расцветая на припухших губах Лёши, чтобы тут же исчезнуть. – Я провожу Вову, а когда вернусь…, – в сочной зелени глаз полыхает предупреждение, явно направленное меня напугать. Другим посылом не веет даже от его хриплого голоса со скрытыми едва заметными отголосками угрозы. – Очень надеюсь ты оденешься и вернёшься туда, где тебе самое место.
Говорит вполне спокойно, медленно, словно подбирает слова, боясь в открытую послать меня в пешее путешествие на три буквы. Лишь бегающие на скулах желваки выдают его нервозность, по ним-то мне и удаётся распознать сдерживаемое чувство раздражения и не съязвить, а спустить на тормозах зачинающийся скандал.
Несколько минут Лёшиного отсутствия прекрасно выравнивают моё порывистое дыхание, наполняя лёгкие спасительным кислородом и уверенностью. Я не намерена бежать в приступе страха и выполнять то, чего мне не хочется, лишь по нелепой указке взвинченного Лёши, которому взбрело в голову от меня избавиться. С чего он вообще взял, что знает где моё место? В данный момент мне хорошо здесь и сейчас. И каждое действие продиктовано жаждой быть с ним рядом, наслаждаться присутствием, просто прислушиваться к его дыханию, чувствовать его запах и тепло.
Из коридора слышу его ленивые шаги и понимая, что выстоять против Лёши будет проблематично, сажусь на стул, привалившись спиной к стене. Так я хотя бы не свалюсь с ног, если они вдруг от страха у меня подкосятся.
– Ну и что это сейчас было?
Напряжённая тональность в голосе приобретает откровенный нажим, рассчитанный если не запугать, то хотя бы вывести меня из равновесия. А ведь Лёшка ещё и не подошёл ко мне вплотную, а продолжает стоять в дверном проёме, скользя взглядом по моим бёдрам, почти не прикрытым футболкой.
– Что ты имеешь в виду?
Как можно увереннее отбиваю его вопрос своим, слыша, как в голосе неконтролируемо звенит волнение.
– Вилянием задницей ты всё усугубляешь.
– Я хорошо знаю Вовку, он не будет болтать.
– Откуда ты его знаешь? – звучит с ревностным интересом, будто и с Вовой хочет меня в чём-нибудь уличить.
– Он племянник твоего катмена и буквально помешан на боях, часто бывает в клубе, как по работе, так и для развлечения, – словно на допросе, рапортую – быстро, отрывисто и лишь по делу без лишней воды. Пристально наблюдая за реакциями на хмуром лице.