Сделать тебя взрослой
Шрифт:
Но утром следующего дня Денис вдруг появился на пороге ее квартиры. С букетом цветов. На восторженно-недоуменный взгляд с хитрой улыбкой заявил:
— Взятка! Поможешь мне?
— За что это взятка? — растерялась Лиля, не умея так быстро перестраиваться, — в чем помочь?
— Гардеробчик обновить, — Денис показал на себя руками, — у меня ведь кроме этого ничего нет. Надоели солдатские шмотки, а в старые вещи не вмещаюсь.
— Хм, — нахмурилась девушка, закусив губу, — действительно, ты… подрос.
— Ага, подрос. Так, что? Поможешь отставшему от моды человеку привести себя в порядок?
— Да, ладно… Только
— Пошли, Ляль, позавтракаем в кафе, я угощаю. Пока не жарко. Ну же, соглашайся! — и столько мольбы в его взгляде было, оставалось лишь кивнуть.
Они провели какой-то сумасшедше-невероятный день. Сначала позавтракали в заново отстроенном любимом кафе блинчиками с творогом и ароматным какао, соблазнившись фисташковым мороженым на десерт. Денис очень старался вести себя непринужденно, но все же бросал по сторонам резкие взгляды из-под бровей, дергался от громких звуков. Эту странность Лиля заметила еще вчера. Он словно каждую минуту был готов сорваться с места и вцепиться кому-то в горло. Так внимательно разглядывал официантов и других посетителей, Лиле даже неловко стало. Она накрыла его ладонь своею и шепотом произнесла:
— Расслабься, ты дома, — улыбкой приправила свои слова, что бы не обиделся. И не дав ему прийти в себя, ловко просунула ложечку мороженого меж стиснутых губ. Денис напрягся лишь на мгновение. А потом покатал шарик мороженого на языке, выдохнул и улыбнулся.
— Трудно. Привычка. Но я постараюсь!
Затем был рынок, магазины и ресторан. Денис скупал все, что нравилось Лиле: голубые джинсы, непривычно обтянувшие зад, футболки с принтом рок-групп, модные кожаные кеды, джинсовую рубашку. В спортивном магазине выбрали пару фирменных спортивных костюмов, кроссовки для тренировок, майки и белье. Когда Денис стал выбирать трусы, Лиля, засмущавшись, сбежала в женский отдел, якобы заинтересовавшись купальниками.
Потом был ресторан в центре города, в который они ввалились с полными пакетами покупок, просто падая с ног от усталости.
— Денис, слушай, тут дорого, пошли отсюда! — испуганно прошептала девушка, взяв в руки меню.
— Ты это брось, — чуть не обиделся парень, — у меня есть деньги!
— Н-но…
— Я внезапно оказался с мешком денег, так что заказывай спокойно и не обижай меня, — притворно строго сказал, улыбаясь одними глазами.
— Мешок, почему мешок? — не поняла Лиля.
— Так я же за все это время ни копейки не потратил. Собралось, — пожал плечами, — хочу… чего же я хочу? Черт, первый раз в ресторане!
— А давай, дичь? — смеясь и шепотом предложила Лиля, — я ее никогда не ела.
— И шампанское?
— Не знаю, а дичь надо с шампанским?
— Без понятия, но гулять, так гулять? — и он улыбнулся ей такой родной, знакомой улыбкой, что Лиля едва не пропала. Сглотнула и кивнула головой. Такой момент ни за что не захотела бы нарушить.
Они много смеялись, выпили бутылку шампанского на двоих, наелись от пуза и счастливые вышли, едва не забыв покупки.
Денис поймал такси. А когда отвез Лилю домой, смелый после шампанского позвал погулять по городу. А Лиля… опять не смогла отказаться.
Они встретились через полчаса. Лиля залюбовалась Денисом. Он надел новые джинсы, черную футболку и кеды. Гражданская одежда ему безумно шла, хоть он чувствовал себя заметно неуютно.
Им было хорошо вдвоем. Легко общаться. Лиля сама себя не узнавала.
Не поздним вечером он провел ее и домой и с грустной улыбкой сказав «пока», растворился в темноте.
Следующие дни Денис приходил утром и вытягивал ее куда-то. Погулять, на пляж, на пикник в лесок по соседству, в кино. Он развлекал ее как мог, а Лиля с радостью соглашалась на все предложения.
Но в душе с каждым днем рос, множился комок жгучей печали. Вроде и вел Денис себя безупречно, но от этого становилось только хуже. В самой серединке сердечка пряталось желание, чтобы он вел себя иначе. Так… как раньше… Обжигающе больно находиться возле него без возможности коснуться. Но и отказаться от этих встреч сил в себе не находила, никакие вечерние самовнушения не помогали. Как приговоренная к казни шла и медленно умирала с ним рядом.
Вечером предпоследнего дня они сидели на лавочке в парке и любовались закатом. Лиля была напряженная, прямо кожей чувствуя каждую уходящую минуту. Еще один день и все. Новая разлука, знакомая боль. Денис молчал, лишь иногда поглядывая на нее, словно собирался что-то сказать.
— Ты… такая красивая, — сказал все-таки, — очень…
— Спасибо, — Лиля повернулась к нему и грустно улыбнулась.
— Серьезно. Самая красивая из всех, кого я видел!
— Приятно… слышать, — засмущалась, но взгляда не отняла, — ты тоже…
— У тебя такая кожа белая, — он придвинулся ближе, склонился, — как у статуи мраморной из музея, — такая себе похвала, но ей понравилось.
— Это из-за того, что на Сахалине лета почти нет. Да и я мало по солнцу бегала. Зубрила сутками, — сказала с замиранием сердца, заметив, что он еще ближе придвинулся.
— Зато я загорел за нас обоих, — в его глазах что-то изменилось. Какой-то голод появился. Или ей мерещилось, чего не было?
— Ты… тоже красивый, только мне челки твоей не хватает, — то что она сказала и потом сделала, вышло непроизвольно, само собой как-то. Протянула руку и коснулась ежика волос. Денис вздрогнул. Всем телом. Прикрыл глаза и потянулся за ее рукой. И она погладила его по волосам, но лишившись сил от этого чувственного прикосновения, уронила ладонь. Та скользнула по его затылку, шее, груди. На груди Денис поймал ее и прижал к колотящемуся сердцу. Они смотрели друг другу в глаза несколько сумасшедших мгновений. А потом Лиля оказалась в стальных тисках его рук, а твердые губы впились в ее безвольные.
Это был неописуемый поцелуй. Нервный, рваный, с не то вздохами, не то всхлипами. Не красивый, не романтичный. Голодный, жадный, грубый, необходимый, вымученный.
Они одновременно слетели с катушек и целовались, как за мгновение до разлуки. Бились зубами, тяжело дышали, цепляясь друг за друга.
— Сердце сейчас разорвется! — Денис отстранил ее от себя и напряженным, перекошенным ртом, глядя в глаза произнес, — я так сильно люблю тебя, Ляль…
— Что? Нет… — пролепетала в ответ, испугавшись этого признания, самого первого.