Сделай это нежно
Шрифт:
Позже, до безумия увлеченный писательницей, Кулиш утверждал, что псевдоним Марии Маркович – Марко Вовчок – придумал именно он за ее молчаливость и диковатый нрав.
Кулиш стал ее первым издателем и редактором. Правда «мэтр» долго не догадывался, что под мужским именем скрывается двадцатилетняя женщина, которую он будет любить долго, страстно и… безнадежно.
В конце 50-х молодая писательница достигла апогея своей литературной славы – ее знали не только в Украине.
Из Петербурга сам Тарас Шевченко послал ей в подарок «от общества» золотой браслет. И она начала
Петербург…
В этом городе Мария прославилась не только как писательница. Здесь вокруг нее кипели такие страсти, что светские львицы, привычные к романам и флиртам, остерегались знакомить с ней своих мужей.
«Шевченко оживлялся при ней, Кулиш и Костомаров сильно увлеклись ею, даже Тургенев, несмотря на свою роковую страсть к Виардо, был поражен и, судя по его письмам, испытывал чувства для него необычные…» – так писал о том периоде жизни своей матери сын Богдан.
Именно в Петербурге отчетливо проявилась вся страстная натура и… была сделана первая ошибка, имя которой – Пантелеймон Кулиш.
Все окололитературное общество распределилось на два лагеря.
– Кулиш сделался невыносимым, – возмущались одни, – бросил жену, бесится, угрожает самоубийством. Каждому встречному рассказывает о своих отношениях с молодой писательницей!
– Так ее затравил, что бедняжка готова бежать куда глаза глядят… – сочувствовали другие.
– Но не она ли сама подливает масла в огонь? – улыбались их оппоненты.
А двадцатишестилетняя писательница страдала от болезненной страсти своего издателя, понимая, что и на этот раз любовь обошла ее стороной…
Равнодушно она читала отчаянные письма и не бросала их в огонь только потому, что это были письма «исторической личности»: «В вашей душе холод. Довольно мне терзаться безумным желанием к женщине, которая неспособна любить горячо…»
Спасаясь от рокового преследования, Мария приняла предложение Ивана Тургенева отправиться с ним в путешествие по Европе, сначала в Берлин, потом – в Дрезден и конечно же – в Париж.
Афанасий Маркович, который, по словам современников, превратился в «диванно-халатное» существо, остался дома.
И вот – поезда, пересадки, дилижансы, ветер в лицо, короткие остановки в гостиницах и… «длинные задушевные беседы» с выдающимся писателем современности – Иваном Сергеевичем Тургеневым…
Первое знакомство с «такой себе Вовчок» не произвело на него особого впечатления.
Она показалась ему некрасивой, но милой, довольно закомплексованной особой, слишком молчаливой и застенчивой.
Знал ли этот обремененный жизненным опытом, отравленный многолетней страстью к итальянской певице писатель, что спустя некоторое время напишет этой «такой себе Волчок» следующие строки: «То, что я вам предан – бесспорно. Но кроме этого, во мне другое, довольно странное чувство, которое порой заставляет меня желать вас – при себе. Как тогда, в моей маленькой парижской комнате – помните? Вы – удивительное существо. Постичь вас довольно трудно…»
А она, не без кокетства, ответит: «Почему же вам не верить, что я вам предана, если это правда? Вы для меня лучше многих других. Но, очевидно, я не за то люблю вас, ведь были времена, когда вы казались мне худшим. Хотя я и тогда вас так же любила…»
…Дрезден поразил молодую женщину своей сказочностью, готической архитектурой, картинными галереями, музыкальными вечерами, театрами, ароматами цветов и новыми встречами.
Она жила в предвкушении любви, еще не зная того.
Благодарность и уважение к мужу, внимание немолодых поклонников – Кулиша, Костомарова, Тургенева и даже Шевченко – не могли заменить ей желания любить самой.
И вот наконец – свершилось!
Здесь, в Дрездене, жила вдова давнишнего друга и соратника Александра Герцена – Татьяна Петровна Пассек с двумя сыновьями. Познакомившись с молодой женщиной, та не могла не поделиться своими впечатлениями со старым другом: «Сколько же в ней живости! Сколько жизни»…
А через некоторое время уже нервно выкрикивала, бегая из угла в угол своих апартаментов:
– Волчица! Бритечка (так Татьяна Петровна называла своего сына Сашу) моложе ее на целых пять лет! К тому же она – замужем! Да еще за ней табунами ходят поклонники! Зачем он ей?
С любовью своего младшего сына к «волчице» она не смирилась до конца своих дней. А в сердце Марии наконец вошло настоящее чувство – самое большое и самое важное в ее бурной и печальной жизни.
Александр Пассек, молодой, перспективный юрист, был откомандирован за границу с целью изучения тюремно-исправительных заведений Европы. Первый же визит известной писательницы Марко Вовчок в их дом перевернул всю его жизнь. А то, что любовь оказалась взаимной, вознесла обоих на вершину счастья и… множества неудобств. Ведь светские салоны снова гудели и полнились слухами.
Сначала они тщательно скрывали свои отношения, встречались тайно, а затем переехали в пригород Парижа, в городок Нейи, где наконец нашли относительный покой.
Жили на гонорары Марии, которая с утра до ночи переводила с французского на украинский и русский произведения классиков. Александр разъезжал по городам и весям Франции, готовя свой проект по переоборудованию тюрем, который, судя по его мизерной зарплате, никому не был нужен.
– Как ты можешь, Мари, – упрекали ее знакомые, – незаконный брак противоречит заповедям Божьим… Ты теряешь престиж!
Но Мария считала, что живет в «идеальном браке», которого может только желать любая эмансипированная женщина!
«Как мы сжились! Как мы влюблены! Как нам хорошо! – писала она в письме к старшему брату Пассека, Владимиру. – Я благословляю его, моего единственного и верного друга, за каждое слово, за каждый взгляд. Благословляю всю жизнь нашу, с того самого момента, когда увидела его. Он дал мне столько хорошего, что все прошлые сетования исчезли. Я понимаю, что женщина может ошибиться в выборе, но для меня уже не существует предыдущего идеала – горького и бесприютного. У меня другой – преданный и счастливый…»