Сделай это нежно
Шрифт:
– Ну? – сказала Майя Витольдовна и протянула к Зое свою большую ладонь.
…К своей квартире Зоя поднималась очень долго. Так долго и так медленно, что ей показалось, что на улице наступила зима, ведь внутри у нее все заледенело.
– Зоя, ты не видела, где это пальто? – спросила бабушка и показала ей россыпь купленных белых пуговиц, лежавших на диване. Они были бледные и совсем не белые – какие-то мутные, как вода из крана.
Бодрым голосом Зоя рассказала, как мама взяла пальто в школу и как она, Зоя, несла его обратно.
– Ну
Зоя сказала, что пришлось отдать пальто Майе Витольдовне, ведь та встретила ее во дворе. Будто нарочно ждала. Она такая, эта Майя Витольдовна…
Бабушка завертелась по комнате волчком, бессмысленно выкрикивая что-то о необрезанном ценнике и обрезанных пуговицах. Потом она угомонилась и попросила Зою принести ей бутылочку с валерьянкой. И до прихода мамы лежала с компрессом на лбу.
Вечером в квартиру пришла Майя Витольдовна с белым пальто в руках.
Его подол почему-то был зеленым и грязным. Зоя тихо закрылась в туалете и приникла ухом к щели.
Слышала, как Майя Витольдовна что-то говорит о «спе-ку-ля-ци-и», об отрезанных пуговицах и о том, что все пальто испачкано травой. А еще сказала, что, «зная вашу семейку», специально следила из окна – даже на работе отгул взяла! И рано или поздно она всех нас «выведет на чистую воду». Слышала, как мама предложила ей забрать пальто «за просто так».
Но «за просто так» Майя Витольдовна не захотела и взяла с мамы еще пятьдесят «рэ» в придачу – «за моральный ущерб».
Что такое «моральный ущерб», Зоя не знала и на всякий случай еще час просидела в туалете.
…А перламутровые пуговицы, кстати, бабушка так и не отдала!
Одна из них до сих пор хранится у Зои Павловны в ящике.
Зеленый кит в синюю полоску
У Юры в альбоме есть фотография.
На ней двухлетний Юра сидит на берегу моря на большом ките, а папа держит его под ручки, чтобы кит ненароком не поплыл в волны, не унес за собой Юру.
Но кит не унес, ведь он был резиновый – зеленый в синюю полоску, хоть и большой – в три раза больше Юры.
Он и сейчас большой, если надуть и поставить его на хвост – выше Юры на целую голову.
Шикарный, одним словом, кит! Только старый уже.
Лежит на антресолях, пылью покрывается. Раньше Юра его часто надувал. Особенно зимой. Надует и лежит на нем посреди комнаты – лето представляет. А потом другие игрушки появились да и вырос Юра из тех развлечений.
И вот сегодня достали-таки этого кита с полки! А все дело в том, что Миша пригласил Юру на свой день рождения. В первый раз пригласил. И это нерядовое событие, ведь раньше в Мишин дом нельзя было и на порог зайти – такая там в квартире красота, что и ступить страшно. И родители Мишины искоса всегда поглядывали, чистые ли у Юры сапоги, вымыты ли руки и не станет ли он этими руками обои трогать.
Когда однажды нужно было Мишу подождать, пока тот завтракать заканчивал, так Юра полчаса
Бабушка стул вынесла, села на всю ширину коридора, взяла в руки толстенную книгу – «Разведение лосей в условиях субконтинентального климата» и читала, посматривая на Юру поверх очков.
А Юра смотрел в глубь квартиры и видел, как оттуда идет какой-то теплый голубой свет. Так хотелось пройти дальше: что там и как?
И вот теперь наконец Миша торжественно пригласил Юру в гости.
И не только его. Оказывается, ему разрешили собрать дома полкласса. Ведь девять лет – почти юбилей!
И торт будет не какой-нибудь, а из мороженого! И желе с фруктами. И что-то такое, название чего Миша не запомнил.
Юра с самого утра пребывает в волнении, ведь пока неизвестно, что он подарит другу.
Все – мама, папа и старший брат сидят себе, своими делами занимаются, на Юру внимания не обращают. Если бы у Юры были деньги, он бы побежал в магазин и сам что-нибудь купил.
А так приходится ждать решения взрослых. А они говорят: не переживай, будет тебе подарок, нашел проблему. Всем сейчас некогда: папа что-то чертит за столом, Стасик, брат, в наушниках сидит, мама на кухне возится.
Как не переживать, если эти «гости» – впервые в жизни? И не на пороге – а в самой середине, там, где голубой свет светится!
Миша друг хороший. Выходит во двор и сразу белые гольфы снимает, скатывает в аккуратные трубочки и в карман кладет и еще ладони о стену трет, чтобы чистюлей не дразнили. А потом, вечером, когда набегаются, снова гольфы натягивает, руки в луже моет и маленьким гребешком, который всегда у него в кармане, расчесывается на «косой пробор». Подмигивает Юре, мол, пусть о нем дома лучшего мнения будут! Ведь родители у Миши серьезные.
Папа – конструктор на каком-то заводе, его на машине возят, а мать, как идет через двор, всегда нос платком прикрывает – мол, от свалки очень пахнет, и не позволяет Мише карбид в лужу бросать. На это действо Миша только издалека смотрит – как этот карбид в луже шипит и пенится.
Может, набрать на стройке этого карбида, думает Юра.
Миша наверняка обрадуется.
Но что это за подарок? Может, велосипед отдать? Жалко.
А время идет и приближается к заветному часу, хоть плачь.
Наконец мама от кухни оторвалась, а папа от чертежа.
Начали судить-рядить. И наконец решили: достала мама того кита с антресоли, протерла.
– Как-то неудобно, – говорит папа. – Кит старый…
– Ничего неудобного. Кто об этом знает? – говорит мама. – Это же формальность! Я хорошенько упакую, лентой перевяжу, ну и все. У них своего добра полно! Тратиться на них не собираюсь!
Юре чуточку жаль своего кита – он ему как брат. Все детство на нем по ковру проплавал. А с другой стороны – другого выхода нет и в магазин бежать поздно. Но никто и не собирается бежать – до папиной зарплаты еще две недели. А мама Мишиных родителей не любит, это ясно.