Сделаю, что смогу. Часть 2
Шрифт:
В это время из открывшейся двери выскочил Чёрный и бросился тереться о мои ноги, следом за ним вышла худенькая девочка. – Здравствуйте, - тихо поздоровалась она.
– Здравствуй, Танюша, - я протянул ей руку.
Девочка протянула свою узенькую ладошку и положила мне в ладонь.
Твою дивизию!
– Ей в последнее время лучше стало, она даже подниматься начала, а то всё лежала, - женщина со слезами смотрела на внучку.
У ребёнка было улучшение, но всё равно, болеть ей ещё долго пришлось бы.
– Татьяна Сергеева, у вас молоко есть?
– Есть, утром на рынке покупала,
– Нагрейте немного, но, чтобы не горячее было.
Пока хозяйка квартиры занялась молоком, я присел и глядя девочке в глаза спросил, - Таня, а ты хочешь больше не болеть?
– Хочу, - грустно ответила она.
В душе у меня стал зарождаться гнев, - страхом и болью питаетесь, твари, ну так я вам покажу, что такое боль!
Танина бабушка подала мне молоко.
– А ты любишь молоко?
– спросил я ребёнка.
Девчушка сморщилась,- Нет.
– Вот и хорошо.
Татьяна Сергеевна с изумление посмотрела на меня.
– Вы пока побудьте здесь, а мы с Танюшей пройдём в ванную.
Женщина что-то хотела сказать, но мне пришлось её прервать и с нажимом сказать:
– Подождите здесь.
Мы с девочкой зашли в ванную, дверь осталась открытой, чтобы бабушка видела, что тут происходит.
Подав ребёнку стакан с молоком, я сказал:
– Танюша, у тебя пересохло горлышко и тебе надо выпить этот вкусны мятный чай. Выпьешь его и тебе сразу станет легче.
Она в несколько глотков осушила посуду. Забрав стакан и показав ей капли оставшиеся на дне, я воскликнул:
– Таня, это же молоко, скорее выплюнь его!
Девочку согнул рвотный спазм. Придерживая её, мне пришлось бросить предостерегающий взгляд на бабушку, которая собиралась кинуться к нам.
– Стойте где стоите!
Ребёнка рвало молоком и мокротой, и в последнем позыве она выплюнула чёрный склизкий комочек. Включив воду, мне удалось смыть эту гадость. Подняв и прижав девочку к себе, я успокаивающе проговорил:
– Ну вот и всё, Танюша, теперь ты будешь сильной и здоровой, а пока тебе надо поспать.
– Пройдя с ней в комнату, из которой она вышла, я уложил девчушку на кровать и вышел в коридор.
Татьяна Сергеевна стояла, прижав руки ко рту.
– Помойте ванную хорошим моющим средством. С девочкой теперь всё будет хорошо. И у меня настоятельная просьба к вам, Татьяна Сергеевна, не надо никому рассказывать, что тут сейчас произошло. Если будут спрашивать, как Танюша так быстро поправилась - скажите, что вам удалось достать хорошее лекарство, и внучке сразу стало лучше. И вообще, она теперь будет на зависть здоровым ребёнком.
Женщина мелко кивала головой и вдруг, уткнувшись мне в грудь, тихонько заплакала.
– Ну что вы. Теперь всё будет хорошо. И если вы не против, я бы забрал кота, а то он вам всю квартиру провоняет.
Кто-то внизу довольно больно куснул меня за ногу.
– Ну что ты, Чёрный, я же пошутил.
Кот фыркнул и вновь стал нарезать круги вокруг моих ног.
Когда мы вышли на лестничную площадку, кошан, как-то неуверенно направился к лифту, всё время посматривая на меня.
– Да что же тут у нас происходит, кто так напугал моего бойцового кота? – И вдруг, неожиданно для себя, я подхватил животное на руки и так и нёс его до самого подъезда. Тут он заёрзал и соскочив юркнул в кусты. Через минуту он вышел и с опаской поглядывая в сторону последнего подъезда, подбежал к двери.
А может у нас тут начали отлов кошек, как и обещала злобная фурия Ирина Викторовна. Надо было у Татьяны Сергеевны поспрашивать, она всё же в ТСЖ работает, может что знает. Хотя то, что кот боится выходить гулять, было и для неё неожиданностью. Ладно, будем думать.
Зайдя в свою квартиру, я первым делом всё внимательно осмотрел. Но ничего, что могло бы меня встревожить, не обнаружил. Всё было в порядке, да и зная какая система охраны у меня работает, было бы странно бояться проникновения. Но вот кое-что, в спешке уезжая, я всё-таки забыл сделать. И поэтому, первым делом достав из стола монету и свистки, подаренные мне магистром Филиппом, я всё убрал в сейф.
– Ну что, Чёрный, вот мы и дома. Как думаешь, не пора ли нам пообедать?
Заглянув в холодильник, пришлось почесать «репу». Да… Продукты, конечно были, хотя кое-что мне пришлось отнести Татьяне Сергеевне для кота, но за время отдыха появилась привыкание к хорошей, практически домашней пище, и мне остро захотелось борща. Быстро разогрев пару сосисок и положив их у кошачьего лежака, мной было принято решение пообедать в кафе.
Заперев «квартиранта» (надо всё-таки купить ему лоток), я направился к торгово-развлекательному центру. На борщ особо рассчитывать не приходилось, но квартирная сухомятка и перекус в кафе всё равно вещи разные.
На выходе из двора меня подрезала тонированная «бэха», резко затормозив у самых моих ног. В открывшемся окне показалась квадратная лысая рожа в больших тёмных очках.
– С тобой хочет поговорить Ирина Викторовна, садись назад, - проговорил водила. Его тонкие губы при этом практически не открывались, на столько много было в нём пренебрежения к моей худосочной фигуре.
Я, изображая «ботаника», растерянно заморгал глазами, - Извините, вы меня с кем-то спутали. Никакой, э-э-э… как вы сказали? ... Ирины Венедиктовны я не знаю. У меня в планах было пообедать, а не встречаться с первой встречной незнакомой особой. Поэтому закрывайте окно и езжайте своей дорогой. И вообще, приёмные часы у меня с трёх до четырёх, дня разумеется, а если это время кого-то не устраивает я могу сам зайти в эти же часы, но только ночью.
Остапа несло…
Упавшую квадратную челюсть скрыло поднимающееся тонированное стекло, и машина, что примечательно, неторопливо отъехала. То ли водила с трудом переваривал выданную мной информацию, то ли им надоело менять взорвавшиеся покрышки на колёсах, но никакого визга шин не было. Машина выехала из двора и свернула на шоссе.
Я, улыбаясь, пересёк улицу по подземному переходу, и зайдя в ТРЦ, углубился в поиски приличного кафе с хорошей кухней. Мне приглянулся небольшой ресторанчик с богатым меню, здесь и удалось хорошо пообедать. Когда подали кофе я, откинувшись на мягкий стул, осмотрел немногочисленную публику. Народ был самый разный: и завсегдатаи, которые обедали тут каждый день, и такие же, как и я, случайно зашедшие, и пара девиц, которые ждали, кто бы им помог оплатить их заказ. Деньги у них были, но они привыкли жить за чужой счёт.