Сделка 2. Бездна

Шеллина О.

Потом вспомнился и сам Артур. Я жила слишком далеко от столицы, и до нас долетали только обрывки новостей о молодом короле, чаще всего в виде сплетен, рассказанных за столом на кухне.

Любила ли я его? Вряд ли. Я еще хорошо помню, что такое – любить мужчину, потому что я очень сильно любила своего покойного мужа. К Артуру у меня подобных чувств не было, да даже похожих чувств у меня к нему не было. Мне было хорошо с ним, интересно. Он потрясающий любовник, но я спокойно жила все это время и без него. Хотела ли я его снова увидеть? Не знаю, скорее, нет, чем да. Я до появления этой татуировки и не вспоминала о нём месяцами.

Когда я немного пришла в себя после родов, Ксанита принесла мне моего мальчика, уже умытого и упакованного в белоснежную пеленку.

– Как мы его назовем?

Я задумалась. Первым порывом было назвать сынишку Сережей, в честь моего первого мужа, но я сразу же отвергла эту мысль. Вторым порывом – Артуром, в честь нашего короля. Я хихикнула.

– Константин. Так звали моего отца.

– Красивое и необычное имя, – Ксанита улыбнулась. – Покорми Константина, а то он голоден.

Сейчас же прошла уже неделя, с тех пор как Костя родился, и я была по- настоящему счастлива.

В дверь постучали. Я поморщилась. Ксанита ушла к жене кузница, Элька рожала первенца, и роды обещали быть тяжелыми. Костя сопел, смешно морща носик, в своей колыбели, и я, поправив на груди платье, отправилась открывать дверь.

Артур

Я стоял перед дверью дома знахарки в глухой деревне, куда, как оказалось, забралась Гвен, и терпеливо ждал, когда мне откроют.

Эта неделя превратилась для меня в непрерывную скачку, во время которой мы останавливались только за тем, чтобы дать отдых лошадям, да немного отдохнуть самим.

Бернар стоял за моей спиной и недовольно сопел. По всем правилам это он должен был сейчас долбиться в дверь, потом первым войти в дом, все осмотреть и проверить в плане безопасности, и лишь потом пропустить к входу меня, но уступать возле самой цели именно сейчас я не намерен никому.

За эту неделю я часто думал о том, что я ей скажу. Погнавшая меня из дворца злость постепенно сошла на нет, и сейчас я хотел задать ей только один вопрос: почему? Почему она так со мной поступила? Сбежала, не сказав ни слова. Не сообщила о беременности… Стерва.

Когда дверь открылась, то я сначала ее не узнал. Она заметно похорошела, уже не была такой болезненно худой, как в то время, когда мы мотались по стране в поисках ответов на мои вопросы, которые я так и не нашел.

Она меня узнала сразу, как только увидела. Побледнела и отшатнулась. Я поморщился, хотя и не ждал радостной встречи, но это уже немного перебор.

– Ты?! Что ты здесь делаешь?

– Мне захотелось узнать, как тебя зовут, ведь Гвиневра – это не твое настоящее имя? – я прищурился, пристально оглядывая её с макушки до пят. Она покачала головой.

– Ольга, господа рыцари ранены? Тогда почему ты держишь их на пороге? – к нам подошла высокая, фигуристая, черноволосая, синеглазая красотка. Бернар чуть слышно присвистнул, даже меня пробрало, пока я не перевел взгляд на свою жену. Красота подошедшей женщины сразу отошла на второй план.

– Знаешь, Ольга, – я медленно произнес ее имя, буквально просмаковал его, – тебе очень сильно повезло, что ты забралась в эту дыру. Во всяком случае, мне пришлось слишком далеко ехать, и моя потребность в твоем немедленном убийстве несколько ослабла, но не ушла до конца.

– Ольга, вы знакомы? – красавица нахмурилась и подошла ближе.

– Ксанита, это Артур, – Ольга пришла в себя и сейчас злобно смотрела на меня, скрестив на груди руки, – отец Константина. Второго я не знаю.

– Значит, ты назвала нашего сына Константин? – я сделал еще один шаг в ее направлении. – А тебе не приходило в голову, что я имею право знать о его существовании?

– Кстати, а как ты узнал? – она снова попятилась.

– Видишь ли, дорогая, когда узнаешь, что являешься женатым человеком, причем довольно давно, то это еще полбеды. Но когда узнаешь, что твоя женитьба, о которой ты даже не подозревал, становится официальной после рождения твоего первенца, то первое, что тебе хочется, это убить женщину, которая скрыла от тебя, что ты стал отцом!

– Какая женитьба? О чем ты говоришь? – Ольга остановилась и теперь смотрела на меня широко распахнутыми глазами.

– У тебя должен быть такой же, – я закатал рукав рубахи и продемонстрировал ей свою золотистую татуировку, которая охватывала запястье в виде браслета.

Она бросила взгляд на свою руку и в панике посмотрела на меня.

– И что, ничего нельзя с этим сделать? – ее голос прозвучал так жалобно, что мне стало не по себе.

– И что же ты хочешь сделать?

– Ну, развестись, – я почувствовал, что теряю над собой контроль. Вокруг меня закружил мощный порыв ветра, готовый перейти в полноценную бурю.

В это время из глубины дома раздался плачь ребенка.

Ольга встрепенулась и бросилась к сыну. Так как мне никто больше не перегораживал дорогу, я быстро пошел за ней.

Бернар с Ксанитой мялись на пороге, не решаясь последовать за нами.

Раздавшийся из дальней комнаты вопль заставил меня перейти на бег.

Ольга сидела на полу перед колыбелью и смотрела на неё невидящим взглядом. Колыбель была пуста.

Я подошел к ней и опустился рядом на колени. Она перевела взгляд на меня.

– Это ты во всем виноват! Зачем ты явился?! – я перехватил ее за тонкие запястья. Пытаясь колотить меня в грудь, Ольга могла пораниться. Всё-таки на мне был надет хоть и кожаный, но доспех.

– Гвен, что произошло? – ветер стих, и я говорил очень тихо, почти шептал. Не могу называть ее Ольга, не привык еще.

– Где мой сын?! Верните мне моего мальчика!

– Что случилось? – в комнату вбежала Ксанита. – Где Константин?

– Пусти меня, скотина, это ты во всем виноват! Ты!