Сделка-only
Шрифт:
А ведь если разобраться… я сказала, что приехала домой после обеда, а Иван улетел утром. Она же в ответ просто покивала и не поинтересовалась, каким образом я добралась до квартиры.
Странно: почему?
Эх, ладно, отмахиваюсь от не столь важных вопросов, как другие. Например, сбор чужих шмоток, которых только на вскидку в доме наберется довольно много. Да, Иван не жил у меня постоянно, но периодически оставался. И нередко работал, оставляя документы в столе, где я ему выделила целых два ящика против одного моего.
О, для этого я совсем не постесняюсь спуститься вниз и дойти до «Пятерочки». Есть там у меня знакомая, которая для важного дела пустой тары не пожалеет.
Этим почти все воскресенье и занимаюсь. Сначала иду к Людочке и беру у нее три коробки, а потом возвращаюсь домой и до вечера пакую вещи Игнатова.
К слову, узнав о цели визита, продавщица минимаркета поднимает ладонь кверху, подмигивает и со словами: «Щас, Верунь, организую в лучшем виде!», уносится в подсобку, а через пару минут приносит чудо: картонные ящики с веселым логотипом «Добрый лось» и огромной мордой животины с ветвистыми рогами.
– Вот, держи, – вручает с ухмылкой, – если не совсем валенок, то себя на фото, – тыкает в эмблему, – признает.
– А не перебор? – фыркаю, разглядывая подношение.
– Не, нормально, – отмахивается по-деловому, – но если хочешь, могу предложить еще коробки из-под водки «Дура». «Дурака», к сожалению, нет, но одну букву и сама допишешь. Или ярко-рыжие с эмблемой «Три поросенка».
– Не, возьму лося, – качаю головой, не сдерживая смеха, и от души благодарю Людочку, сделавшую мой день заметно веселее.
Глава 13
Удивительно, но утро понедельника для меня начинается не с мелодии будильника, а со звонка Игнатова.
– Вот же упертый баран… тьфу, лось! – переиначиваю, вспоминая, как весь вечер смеялась, глядя на ветвистую голову животного на коробках, пока утрамбовывала в них «добро» Ванюшки.
Этот неугомонный вчера несколько раз пытался пробиться через мой игнор, то и дело набирая номер. Но я стоически мысленно посылала его в пешее эротическое и трубку не брала. В бан тоже не отправляла. Очень уж хотелось знать, насколько хватит его терпения, чтобы слушать пустые гудки.
Хватило на восемь попыток. Молодец! Настойчивый.
Но во мне злости оказалось больше. Так что пробиться всё равно не вышло.
Зато сегодня ситуация меняется.
Как не хорохорюсь, понимаю, придется переступить через себя и ответить. Разборки-разборками, но решать личные вопросы среди коллег – сомнительное удовольствие. Им только дай повод для сплетен, все кости перемоют. Хотя в пятницу за мой счет и так знатно повеселились.
Нет уж, обойдутся без концертов. Я пообщаюсь с Игнатовым сейчас, из дома. Потому что знаю, что он не отстанет. Если уж закусился, то
А тот, если коммерческий попросит, стопудово поможет. И с радостью. Мой непосредственный начальник – знатный жук. В стремлении доказать рвение и преданность, он как для старшего, так и для младшего Игнатова из кожи вылезет, но любое пожелание выполнит. Собственную маму на Луну отправит, если на то будет их воля.
Перекатываюсь на спину, громко протяжно выдыхаю и закатываю глаза к потолку.
Вот так и вырисовывается первый минус работы в одной конторе с бывшим. Как говорится, обложили, фиг проскочишь.
– Слушаю, – произношу, выждав пару секунд после нажатия зеленой кнопки.
– Вера… доброе утро, – голос Игнатова звучит привычно мягко, будто и не было между нами пятничного бреда и всего прочего.
Будто он в обычной командировке, а я дома, жду его, как делала всегда. И сейчас мы мило поболтаем, обменяемся последними новостями, затем пожелаем друг другу хорошего дня и договоримся созвониться вечером.
Нет!
Не будет больше этого. Потому что пятничный бред был. Его предательство было. И мой выкидыш тоже.
Молчу, не отвечаю и жду продолжения.
Честное слово, ну не думает же он, что я пожелаю ему доброго утра в ответ? Скорее уж битых стекол в тапки и пургена в кофе.
– Орлова, ты что, до сих пор на меня сердишься? – спрашивает Иван, напуская в голос удивления, а потом более правдоподобно. – Понимаю, вышло, конечно, хреново. Я был немного резок, ты тоже на нервах. И опять же твоё несуразное желание устроить мне сюрприз… Зачем?
Открываю и закрываю рот.
Этот… охреневший тип меня что? Отчитывает?
Вытаскиваю из-под одеяла руку и дотрагиваюсь до глаза, потому что он странным образом начинает дергаться.
Вот тебе и утро понедельника. Реально тяжелый день.
– Ладно, чего уж теперь, Вер, – хмыкает Игнатов в трубку, вновь не добившись реакции. – Узнала, так узнала. Может, и к лучшему. Не придется городить огород и что-то выдумывать, когда не будет возможности увидеться.
– Ты о чем, Ваня?
Любопытство сгубило кошку – я помню. Но, мать моя женщина, он так уверенно рассуждает о будущем, что у меня челюсть не отваливается только потому, что я лежу в кровати.
– О нас, Верочка, о нас. Я помню, что обещал дать тебе время подумать, чтобы постараться меня понять, но… даже в отпуске работа не отпускает, – тяжело вздыхает.
Будто это единственная проблема из всех, что его угнетает. Вот же клоун. Сейчас как сяду, умилюсь, растрогаюсь, и придется мне слезы одеялком вытирать.
Одного только не пойму, он дурака ради какой цели включает? Я ж ему нормально объяснила, что между нами все кончено. Но он будто специально предпочитает не слышать.
Почему?