Сделка с демоном
Шрифт:
10
Рин
Я вкладываю в приказ столько магии, что кусок грязи, посмевший поднять руки на мою женщину, съеживается в тени переулка. Потом я просто стою и смотрю на Калли. Что тут сказать? Она поймала меня с поличным: я преследовал ее в темноте. Это единственная причина, почему я оказался здесь так вовремя, чтобы спасти ее от этой мрази.
Мне
Шарканье обуви привлекает мое внимание к мужчине. Я резко поворачиваю голову, и ноздри раздуваются, вдыхая металлический запах крови и едкого страха. Он ползет на четвереньках по грязному тротуару в попытке сбежать от меня.
Жалко.
И также неприемлемо.
Срабатывают мои инстинкты. Я бросаюсь к нему. Наклонившись, чтобы поднять его, я жестоким движением впечатываю его в стену, от чего из его легких с хрюканьем выбивается воздух, как и несколько кирпичей из стены позади него.
Я прижимаю его к себе и свирепо смотрю на него. Я ослабляю маску ровно настолько, чтобы мой рот стал шире человеческого и обнажились острые клыки.
Мужчина хнычет.
— Отпусти меня. Клянусь, я не побеспокою ее. Я никогда не посмотрю ни на одну женщину. Только, пожалуйста, просто отпусти меня.
Этот мужчина не маленький. И все же я легко держу его, заставляя подчиняться моими мускулами и моей магией. В его крошечном разуме я могу прочитать удивление от того, что он настолько бессилен. Он никогда раньше не был в таком положении, и это пугает его.
Хорошо.
Меня удовлетворяет то, что он испытает этот страх до того, как я поглощу его сердце и прикончу его.
Мягкий голос рядом со мной отвлекает меня от кровожадных видений.
— Рин, сейчас ты можешь отпустить его, — ее голос смягчает грубые, узловатые места в моей душе… Но помимо этого он угрожает сделать другие части меня отчетливо твердыми без моего разрешения. Теперь я жажду чего-то другого, кроме крови.
Я ставлю нападавшего на Калли на ноги и, ослабив ментальную хватку, поворачиваюсь к ней.
— Он причинил тебе боль? — если это так, то нет никаких шансов, что этот человек ускользнет от меня сегодня вечером.
Калли качает головой.
Я мысленно отмахиваюсь от него, и он вскакивает на ноги и убегает.
— Это действительно ты? — Калли протягивает дрожащую руку только для того, чтобы отдернуть ее, прежде чем прикоснуться ко мне. — Я подумала — это глупо, но на мгновение там, в темноте, ты выглядел… по-другому.
Она трясет головой, как будто хочет прояснить ее, но в этом нет необходимости. У нее голова яснее, чем должна быть у того, кто подвергся воздействию тех уровней маскирующей магии, которые я использовал, чтобы спрятаться, пока я был отвлечен. Несмотря на это, она пытается убедить себя, что ошибается. Она не могла видеть того,
— Это я. Пойдем. Позволь мне проводить тебя домой.
Она смотрит на меня еще мгновение, прежде чем отвести взгляд и кивнуть.
— Да. Спасибо. Думаю, это было бы разумно.
Калли поднимает с тротуара сумочку и прижимает ее к груди. Затем мы поворачиваемся и идем к ее квартире. Она некоторое время молчит, и я ненавижу то, как белеют костяшки ее пальцев, когда она сжимает сумочку. Мне хочется взять ее руку и гладить, пока она не расслабится.
— Я не ожидала увидеть тебя в этой части города, — говорит она в конце концов.
Я ворчу. Конечно, она этого не ожидала. Единственная причина, по которой я здесь, — следить за ней, но я вряд ли могу это сказать.
— Так что ты здесь делал?
Я отвечаю на ее вопрос собственным.
— Уже слишком поздно, чтобы ты возвращалась с работы. Почему ты гуляла так поздно одна?
Она вздыхает, замедляя шаг по мере приближения к ступенькам здания. Должно быть, здесь ее квартира. Она поднимается на одну ступеньку, становясь немного ближе к уровню моих глаз. Затем она поворачивается и смотрит на меня.
— Я взяла дополнительную смену. На самом деле, я взяла их довольно много.
Я думал, что она уже много работала. Я рычу. Я ненавижу, что мой гнев и неспособность контролировать себя поставили ее в такую ситуацию.
Глаза Калли сужаются.
— Мне бы не пришлось. Вот только кто-то расторг мой контракт.
Это обрывает мое второе рычание.
— Я… не должен был этого делать.
Каждое мгновение, что я стою так близко к ней, ее запах наполняет мои ноздри, он становится все отчетливее. У меня слюнки текут от желания снова попробовать ее на вкус.
Жесткое выражение ее лица снова смягчается.
— Ты это серьезно?
Я киваю, поскольку мое горло сжимается от нужных слов.
— Я бы чувствовал себя лучше, если бы ты позволила мне проводить тебя до твоей квартиры. Чтобы убедиться, что ты в безопасности. Если не… если только это не заставляет тебя чувствовать себя неловко?
Она смягчается еще больше, втягивая розовую нижнюю губу между ровными белыми зубами.
— Мне бы этого хотелось. Означает ли это, что ты хотел бы войти?
Дыхание покидает мои легкие в мгновение ока. Означает ли это, что она простила меня? А я уже простил себя? Если она впустит меня в свою квартиру, мне придется объяснить, что я здесь делал сегодня вечером, и тогда она снова разозлится. Я не могу устоять перед шансом быть ближе к ней, как не могу отрицать свою истинную природу.
— Я бы хотел.
Ее улыбка снимает груз веков с моих плеч, когда она небрежно берет меня за руку и ведет вверх по лестнице. Ее бедра снова покачиваются, и она больше не сжимает сумку так крепко, как раньше. Даже если я не добьюсь больше ничего, сегодня ночью я буду спать лучше, чем все последние дни, зная, что я это сделал.