Сдержать обещание
Шрифт:
Я быстро написал ей сообщение.
Я: Хэй, Хло. Прости, я забыл свой телефон в доме братства, только до него добрался и увидел твои сообщения. Ты в порядке?
К моему удивлению, Хлоя мне ответила.
Хлоя: Привет, Джекс. Много чего произошло, и мне нужно обсудить это с тобой.
Я: Прости за то, что на время пропал без вести. Я, наконец-то, присоединился к братству, и теперь буду свободнее, так как посвящение прошло. Что случилось? О чем ты хочешь поговорить?
Хлоя: Это здорово, Джекс. Знаю, что вступление в братство было важным для тебя. Я не хотела бы обсуждать это по телефону. Не хочу беспокоить тебя, если ты занят.
Я: Я не занят. Если хочешь, могу позвонить тебе сейчас.
Я чувствовал, как во мне росло чувство вины, когда писал и стирал сообщение для Хлои. Казалось, что с ней произошло что-то серьезное, раз она ждала, чтобы рассказать об этом. Затем от нее пришло еще одно сообщение.
Хлоя: Я заканчиваю работать через 15 минут. Через 30 минут должна быть дома, и после этого можем поговорить.
Я: Хорошо. Я позвоню тебе через 30 минут:)
В то время как я убирал телефон и делал мысленную пометку позвонить Хлое в шесть тридцать, я задался вопросом, почему она не упоминала о том, что работает. Я спрошу у нее, когда мы будем разговаривать.
Прежде, чем я смог поразмыслить об этом, я увидел Тайлера и рыжую, которую встретил прошлой ночью, направляющихся в мою сторону. То, что они переспали, было ясно по тому, как девушка обнимала Тайлера.
— Хэй, Джексон! У нас соревнования по пиво-понгу в соседней комнате. Как на счет того, чтобы сразиться со мной? — спросил Тайлер. — Джил хочет посмотреть, смогу ли я тебя уделать, — он бросил взгляд в мою сторону, и я понял, что он хочет произвести впечатление на девушку.
Я хотел свалить от них, вернуться в общежитие и позвонить Хлое, но я знал, что если бы отказался от пиво-понга в свой первый день в качестве члена братства, то больше никогда о нем не услышал бы. Оценив конкуренцию, я мог сказать, что Тайлер был близок к тому, чтобы проиграть. Я же был абсолютно трезв и хорош в пиво-понг. Я знал, что это не займет много времени, Тайлер вырубится, и я свалю. Мое общежитие было всего в пяти минутах ходьбы, поэтому у меня есть время, прежде чем Хлоя будет доступна для разговора.
— По рукам, бро. Всегда рад надрать тебе задницу, — я одарил его ухмылкой, когда последовал за ними в соседнюю комнату, где игра была в самом разгаре.
Прежде чем я осознал это, прошло три часа, а я смеялся и отлично проводил время как новый чемпион пиво-понга дома «Альфа Бета Сигма». Мне сделали корону из фольги, блондинка с одной стороны, а Джил, рыжая, с другой. Я чувствовал, что был на вершине мира, так как весь дом скандировал мое имя в честь победы. Только когда я проснулся следующим утром в одной из спален дома, я понял, что так и не позвонил Хлое. Я потер лоб, чувствуя себя дерьмом. Официально заявляю: я — наихудший в мире друг. Я посмотрел на блондинку и рыжую, лежавших голыми со мной. От них несло алкоголем. Блядь! Как все вышло из-под контроля вчера? Мне пришлось выбираться из-под обеих девушек, чтобы вылезти из кровати. Я осмотрел комнату в поисках своего телефона, но так и не мог нигде его найти. Что, черт побери, со мной? Второй раз за двадцать четыре часа. Чувствуя раздражение, я оделся и пошел вниз, надеясь, что оставил телефон там, где проходили соревнования по пиво-понгу. К моему облегчению, он был там, на столе рядом с пивом.
Я тут же застонал, когда увидел, сколько пропущенных звонков и сообщений получил от Хлои. Злясь на себя, я ударил кулаком по стене в порыве злости. Я самый дерьмовый в мире друг!
Когда я посмотрел список пропущенных звонков, то увидел, что один из ее звонков накануне ночью — последний, сделанный после десяти, — был принят, и длился почти полминуты. Но я не помню этот звонок, как и то, о чем мы говорили. Беспокойство скрутило мой живот, когда я схватил свои вещи и вернулся в общежитие. Я знал, что должен сегодня поговорить с Хлоей, удостоверившись прежде, что я трезв и далек от любых отвлекающих факторов.
Глава 10
Декабрь, 2003
Девятнадцать лет
В течение последних двух недель после моего девятнадцатого дня рождения все шло не так, как я планировала. Джексон нарушил обещание приехать ко мне в прошлые выходные. Ужасная снежная буря парализовала половину штата в день моего дня рождения, но только потому, что я не хотела быть одна в этот день, переполненные виной дядя Том, тетя Бетти и Чарли поехали в город, что провести его со мной. Я знала, что дороги занесены из-за метели. Я знала, что подвергаю их риску. Но в тот момент меня это не заботило. Это был мой день рождения, и я была так одинока, больше, чем когда-либо прежде. Я убеждала себя, что нет ничего страшного в том, что я повела себя эгоистично. Мы пережили это, как преодолевали и гораздо более серьезные проблемы. Но, конечно же, судьба доказала мне обратное. Чтобы увидеться со мной в этот день, они ехали слишком быстро по обледенелым дорогам, потеряли управление и врезались в дерево. Тетя Бетти и дядя Том отделались несколькими переломами, порезами и ушибами, но ничего серьезного. Однако Чарли был за рулем и не был пристегнут. Когда автомобиль врезался в дерево, его выбросило через лобовое стекло, и он получил тяжелые травмы. В течение нескольких недель после несчастного случая Чарли перенес достаточное количество операций, и сегодня должна была пройти последняя, где они будут проверять его спинной мозг. Тетя Бетти присылала мне сообщения в течение всего дня, рассказывая, как проходит операция. После своей утренней смены в «МакДональдс», одной из двух моих подработок, на которые я устроилась неделю назад для помощи с оплатой больничных счетов, я ринулась обратно в больницу, чтобы быть там к окончанию операции. После десяти часов операции, один из хирургов вышел к нам, чтобы поговорить. Несмотря на все сложности, мы все еще были преисполнены надежд и молили о чуде. Но этого не произошло.
Вместо этого хирург сказал слова, которых мы все время боялись:
— Мы должны установить металлические стержни вдоль его позвоночника, чтобы укрепить его. К сожалению, мы убедились в том, что спинной мозг вашего сына действительно был задет во время аварии. В результате он потерял двигательную активность ниже пояса, и он никогда не сможет снова ходить. Мне очень жаль.
— Нет! — тетя Бетти испустила истерический вопль, когда рухнула на меня, рыдая, как никогда прежде.
Мои глаза наполнились слезами, когда я пыталась успокоить ее, пока она продолжала плакать в моих объятьях.
— Мне так жаль, — продолжала повторять я, поглаживая ее по спине.
Убитый горем дядя Том опустился на один из стульев в приемной. Сгорбившись и спрятав лицо в ладонях, он не издал ни звука, но я видела, как его плечи подрагивали, в то время как он плакал в полной тишине. Даже при том, что врачи готовили нас к такому результату, эти новости были для нас разрушительными.
Это все моя вина. Огромное чувство вины усугубляло всю боль, которую я испытывала, слушая новости. Я сделала это с Чарли, а он этого не заслужил. Тетя Бетти этого не заслужила. Дядя Том не заслужил. Чарли всегда был мне как брат, принял меня в семью, хотя я заняла его комнату и большую часть времени и энергии его родителей. Он никогда не жаловался и не возмущался. Вместо этого он относился ко мне как к родной и баловал каждый раз, когда приезжал на каникулы. Новость о том, что он парализован ниже пояса до конца своих дней, опустошила меня. Но я не заслуживала утешения от тети Бетти и дяди Тома. Жизнь их единственного сына — молодого, успешного адвоката, которым они так гордились, — загублена, и все из-за меня, моего эгоизма, из-за моей неспособности любить кого-то без потерь.
В то время как я не заслуживала утешения, я все равно его хотела. Я хотела, чтобы кто-нибудь сказал мне, что все будет хорошо. Чтобы кто-нибудь сказал мне, что я не ужасный человек. Что я не виновата, даже когда я сама знала, что это не так. Джексон был единственным человеком, с которым я могла об этом поговорить. Он был единственным человеком, который мог меня успокоить. С самого дня рождения я неоднократно пыталась дозвониться до него, чтобы рассказать о случившемся, чтобы услышать его теплый знакомый голос. Но каждый раз, когда я звонила, он никогда не отвечал. Часть меня злилась, что он пренебрег мной и не был рядом. Но другая часть меня — та часть, которая возрастала с каждым днем, когда я ничего от него не слышала, боялась, что с ним что-то произошло. В связи с недавними событиями и тем, что произошло с моей мамой, меня пугало даже предположение, что с ним могло произойти что-то похожее. Поэтому по пути из больницы к общежитию я вновь решила позвонить Джексону. Я услышала несколько гудков, и на пятом гудке опять попала на голосовую почту. Вызов завершился. Но до того, как собралась отключиться, я услышала щелчок. Приложив телефон к уху, я услышала шелест ткани по трубке и что-то отдаленно напоминающее вечеринку на заднем плане, вместо голоса Джексона.