Сдвиг времени по-марсиански (сборник)

Виктор Нильсон выкатил из подвала магазина тележку с зимним картофелем и направился к овощному отделу. Контейнер был почти пуст, и Вик принялся бросать в него клубни, осматривая каждый десятый на предмет трещин и гнили. Одна картофелина упала на пол; нагнувшись за ней, он увидел снизу кассовые аппараты, табачные и кондитерские прилавки, а дальше —

широкие стеклянные двери и улицу. По тротуару шли прохожие, на проезжую часть со стоянки у магазина выехал, блеснув бампером, «фольксваген».

— Приезжала моя жена? — спросил Вик рослую кассиршу из Техаса по имени Лиз.

— Понятия не имею,— ответила Лиз, выбивая чек на два пакета молока и кусок постного мяса.

Преклонных лет покупатель полез в карман за кошельком.

— Я ее жду. Дай знать, если она появится.

Марго должна была отвезти их десятилетнего сына Сэмми к дантисту на рентген. Стоял апрель — время уплаты налогов, на счете почти ничего не оставалось, и Вик со страхом думал о результате рентгена.

Наконец он не выдержал и подошел к таксофону возле полки с консервированными супами, опустил десять центов и набрал номер.

— Алло,— ответила Марго.

— Съездили?

— Пришлось позвонить доктору Майлу и перенести визит,— затараторила Марго.— За завтраком я вспомнила, что сегодня мы с Анной Рубинштейн должны подавать петицию в комиссию по здравоохранению, ее сегодня же передадут выше: сейчас как раз заключаются контракты, и от этого многое зависит.

— Какую петицию? — спросил Вик.

— Надо заставить городские власти очистить развалины — дети играют в них после школы. Это опасно. Там ржавая проволока, треснувшие цементные плиты и...

— А по почте ее нельзя отправить? — перебил он, испытывая тайное облегчение. Бог даст, зуб у Сэмми до следующего месяца не выпадет.— Так ты за мной приедешь?

— Не знаю,— сказала Марго.— Послушай, дорогой, у нас сейчас полная гостиная женщин, мы обсуждаем последние пункты петиции. Если я не смогу забрать тебя, то позвоню в пять или чуть позже. Хорошо?

Повесив трубку, он подошел к кассе. Покупателей не было, и Лиз закурила сигарету. Она доброжелательно ему улыбнулась, отчего лицо ее словно засветилось.

— Как ваш мальчик?

— Отлично,— сказал Вик.— Небось рад, что они никуда не пошли.

— А мой дантист — чудный старикашка,— замурлыкала Лиз.— Ему, наверное, лет сто. Никогда не сделает больно. Чего-то там поковыряется — и готово.

Оттянув губу ярко-красным ногтем, она продемонстрировала золотое напыление на одном из верхних моляров. Вик наклонился посмотреть и поймал ее дыхание — сигаретный дым с корицей.

— Видишь? Вытащил за милую душу, и ничуть не больно. Ну ничуть!

«Интересно, что сказала бы Марго, войди она сейчас через автоматическую дверь? Заглядываю Лиз в рот: новое эротическое действо, еще не описанное Кинси».

К полудню магазин

совсем опустел. А ведь обычно покупатели сплошным потоком двигались мимо касс. Сокращение штатов, решил Вик. В феврале было пять миллионов безработных. Начинает сказываться и на нас. Подойдя к дверям, он некоторое время разглядывал прохожих. Так и есть. Людей меньше, чем обычно. Все сидят по домам и подсчитывают сбережения.

— В этом году дела идут туго,— сказал он Лиз.

— А тебе-то что? — ответила она.— Ты не владелец магазина, просто тут служишь, как и все мы. Значит, и заботы меньше.

Какая-то покупательница принялась выкладывать продукты у аппарата, Лиз выбивала чеки, продолжая через плечо говорить с Виком.

— В любом случае я не верю, что наступит упадок. Все это выдумки демократов. Ужас как надоело, когда они пытаются изобразить экономический хаос...

— А ты не демократка? — перебил Вик.— Ты же с Юга.

— Теперь уже нет — с тех пор как приехала сюда. Это республиканский штат, и я республиканка.

Кассовый аппарат заурчал и звякнул, выдвинулся ящичек с деньгами.

Реклама закусочной «Американский обед» на другой стороне напоминала Вику о дневной чашечке кофе. Пожалуй, самое время. Повернувшись к Лиз, он сказал:

— Я буду минут через десять. Продержишься?

— Ну конечно,— весело откликнулась девушка, выдавая сдачу,— Сходи, а потом и я выберусь, надо кое-что купить.

Держа руки в карманах, Вик вышел из магазина и остановился на тротуаре, ожидая просвета в потоке машин. Он никогда не переходил дорогу на перекрестке — только посреди улицы: считал это делом чести и мужского достоинства.

В кафе Вик уселся за столик, рассеянно помешивая свой кофе.

— Мертвый день,— сказал, подсаживаясь к нему, Джек Барнс, продавец обуви из «Мужских моделей» Самуэля.

Джек, как всегда, выглядел несчастным, словно целый день жарился и потел на солнце в своей нейлоновой рубашке и брюках.

— Наверное, это погода,— продолжал он.— Еще несколько хороших весенних дней, и все кинутся покупать теннисные ракетки и походные примуса.

В кармане у Вика лежал последний буклет из клуба «Книга месяца». Они с Марго вступили в клуб несколько лет назад, когда выплатили взнос за дом и переехали в район, где подобные вещи очень ценились.

Вытащив брошюру, он развернул ее на столе так, чтобы видно было Джеку. Продавец обуви не проявил никакого интереса.

— Вступай в клуб книголюбов,— предложил Вик.— Расширяй кругозор.

— Я читаю книги,— ответил Джек.

— Ну да. В мягкой обложке, ты покупаешь их в аптеке Бекера.

— Стране нужна наука, а не романы,— заметил Джек.— Ты сам прекрасно знаешь, что в этих клубах расхваливают секс-книжонки про то, как в маленьких городишках людей насилуют и режут, а ты сидишь по уши в грязи. Не скажу, чтобы это шло на пользу американской науке.