Седьмая невеста демона Расхи

Воск Степанида

– Тут ты несколько погорячился, - продолжила я доносить свое видение вопроса до раскаленного до белого каления демона.
– Не надо быть столь кровожадным. Проще надо быть. И добрее. А то у тебя уже от напряжения может спираль перегореть, а это сам понимаешь, чревато всякими нехорошими последствиями.

Сложно уследить за собственным языком, что потерял всякую бдительность.

– Задушу, - со страшно перекошенным лицом кинулся на меня Вольф Расхи.

Я же не будь дурой забежала за широкую кровать и схватила с тумбочки, стоящей рядом с изголовьем, выключенный светильник на длинной ножке. А он возьми и зажгись. По всей видимости у него было сенсорное управление, а может быть что-то другое. Я особенно не задумывалась на эту тему.

Выставив светильник на манер креста, впереди себя как можно дальше, и заорала изо всех сил:

– Изыди сатана. Изыди сатана, - нечто подобное я видела в одном комедийном фильме, где изгоняли вселившегося демона. Смешные они людишки, показывали демона каким-то плюгавеньким и худеньким подростком с вымазанной ваксой кожей. Где они только видели таких демонов? Вон передо мной был настоящий демон с огненными глазами, рогами и очаровательными наростами, спасибо, что без крыльев, спрятал от меня подальше, бедолага. Видимо боялся, что опять начну стыдить за шелушащуюся кожу. Ухаживать за собой надо, а не дурью маяться.

Мои выпады светящейся лампой сбили взбешенного Вольфа с толку. Он бедненький даже остановился и замер на секунду, как бы обдумывая с чего меня начинать душить. А потом и вовсе стал приходить в норму. И как у него это получилось? Диву далась. Вот мой папа просто и быстро так не отходит. Уж если разозлился, то это надолго. Тогда даже мама поджимает хвост и дает возможность папе перегореть, а иначе худо будет. Крайне велика вероятность, что может камня на камне не оставить и это в черте города. А мамуля нашу резиденцию любит, ой как любит. Еще бы, она же ее проектировала и собирала чуть ли не по камушку. А папа он резкий. Он такой. Он демон. Этим все сказано.

Вольф сейчас мне чем-то напомнил папу, когда тот приревновал маму, но потом понял, что ошибся. Пришлось просить прощения. Правда, от меченного я подобного не ожидала, но кое-что из ужимок было схоже.

Я выглянула из-за лампы, приопустив ее чуть ниже, а не на уровне глаз как до этого держала.

– Эй, ты чего? Угомонился? Да? Плановое умерщвление отменяется? Или решил немного отдохнуть? Ты скажи. Не томи, -затараторила я, не зная чего дальше ожидать от бешеного меченного.

– Если ты сию секунду не выключишь свет, то я за себя не отвечаю, - грубо, но вполне спокойно сообщил мне Вольф.

Я как послушная девочка, а то, что говорят старшие, я выполняю (в большинстве случаев), выключила свет, ожидая что же будет дальше.

А дальше демон, что еще несколько секунд намеревался от меня мокрого места не оставить вдруг развернулся и скорым шагом удалился обратно в ванную комнату, при этом ничего мне не сказав. Я же осталась стоять на месте, лишь спустя некоторое время поставила лампу на место, отерев одну руку о другую. Осмотрела комнату, отмечая, что с улицы сквозь шторы не просачивается даже толики света и понимая, что уже далеко не день и даже не вечер. Вздохнула. Почесала в затылке. Со стороны ванной комнаты послышался шум бегущей воды и чьи-то чертыхания, злые и недовольные.

– А личинка ежика у него на глазах пухнет. Видимо все же не больной, а просто чахлый... периодически. Надо запомнить, - пробормотала себе под нос, прежде чем закутаться в покрывало. Запоздалый стыд накрыл меня с головой. Жутко захотелось залезть под подушку, чтобы меня никто не видел и не слышал, а уж я сама и подавно.

Стоило мне только закуклиться, как раздалось трещание телефона, оказавшегося каким-то чудом под подушкой. Я незамедлительно принялась его разыскивать и выуживать в спешном порядке. На третьем гудке достала. Долго разглядывала светящуюся иконку, жевала губы, тяжело вздыхала.

Мама.

Кажется, я попала из огня, да в полымя. Что-то мне подсказывало — будет худо. Перед глазами пронеслась вся моя короткая жизнь от первого момента осознания себя как личности до последнего вздоха сожаления о бессмысленно прожитых мгновениях.

На пятом гудке занесла пальчик над экраном, раздумывая сбросить вызов или нет, а может быть сразу же позвонить в похоронное бюро? Так, на всякий случай. От телефона шли неприятные волны. Мама могла транслировать свое недовольство даже через расстояние.

На седьмом звонке все же решила, что надежда умирает последней. Вон Вольф какой был разгневанный, но не убил же, глядишь и с мамулей пронесет, как-нибудь выкручусь.

– Алле, - изобразила на лице зверскую маску радушия и любви ко всему белому свету, посылая флюиды для своей собеседницы. Но маму просто так не обмануть. Мама проверенный разведчик. Она может учуять не озвученные мысли с опережением во времени на многие годы вперед.

– Ты где?
– гаркнула трубка маминым голосом.

Все же надо было сбрасывать вызов и обращаться в похоронное агентство. Нервные клетки в этом случае были бы целее.

Я еще набирала в легкие воздух, а до меня неслись обвинения во всех смертных грехах.

– Только не ври матери. Я знаю, что ты не дома, не у Вольги, не в магазине, не у портного. Тебя нигде нет. Я в шаге от звонка в скорую помощь, полицию, морг и отдел заказов памятников в магазине «Спи спокойно».

Мы с мамулей мыслим одинаково. Только я думаю как избежать наказания, а она как меня наказать.

– В отеле, - когда мама включала детектива я не могла позволить себе такую роскошь, как ложь. У нее было особое чутье, которым она умудрялась разнюхать все и вся. И уж лучше сказать всю правду, чем погибнуть в муках нравоучений, что непременно свалятся на мою голову.

– В каком еще отеле?
– мама гневаться умела. Мама гневалась со вкусом. Мамин гнев имел вкус забродившего вина после взбалтывания.

– С мужчиной, - я решила сразу же рассказать все как есть, зная наперед, что чистосердечное признание смягчает наказание. Может быть мне удастся остаться в живых.