Седьмая пятница
Шрифт:
Сделав последнюю попытку воззвать к кроличьему милосердию, я двинулся к страшному дому.
Глава 9
Кровь моя стыла в жилах на всю катушку, и не будь я таким нетрезвым, давно бы свихнулся от космического ужаса. Отовсюду ко мне подступало потрескивание, поскрипывание, тихий стук и звуки совсем уж неизвестной природы, наводящие на мысль о стоящих за спиной зубастых монстрах. Несколько раз я резко оборачивался, готовый разразиться воем на весь белый свет, но никого не находил. Носовой платок, которым я промокал свой алебастровый лоб и не менее алебастровые
Это только представить, какая сейчас у меня физиономия. Я уже не говорю, во что превратился мой костюм.
— Взять предмет… взять предмет, — тихо бормотал я, почти не раскрывая рта. — И идти обратно… нет, не идти. Бежать! И пусть со мной не соперничают чемпионы ипподрома — у них не будет шансов!..
Оставив позади парадный вход, я углубился в пустой холл. Лунный свет голубыми линиями проливался на грязные плиты пола через дыры в куполе. То и дело, не стесняясь меня, ночного гостя, в этих лучах появлялись нетопыри. Глаз успевал фиксировать только их раскоряченные силуэты, похожие на кляксы, и в следующий миг они исчезали в ночи, чтобы закусить парой-тройкой комариков.
Куда двинуть свои стопы, я совершенно не представлял — дом изнутри казался еще больших размеров, чем снаружи. Заблудиться в нем — раз плюнуть, есть вероятность вообще никогда не увидеть солнца, если тебя угораздит сгинуть в утробе этого жилища.
Оглянувшись, я убедился, что монстров, стоящих за моей спиной, по-прежнему нет (выходной у них, должно быть), и сделал еще несколько шагов. Обломки упавших с потолка фрагментов отделки тихо похрустывали под моими подошвами. От каждого такого «хрррыссь» мои волосы начинали шевелиться.
«Ну, так дело не пойдет, — подумал я, пытаясь зачерпнуть из своих глубин хотя бы немного суровости. Получалось не очень. — Пора вспомнить, кто я и чем занимаюсь! Я — чародей! Я искусен в своем ремесле, что не раз доказывал… ну да, другого выхода не было… но ведь доказывал!»
Чей-то портрет — не разглядеть толком, только бело-желтое пятно в рамке на темном фоне — смотрел на меня из-под галереи. Мы перекрестились взглядами, в результате чего мою спину накрыло волной колючего жара.
— Фантазия, воображение, — сказал я.
Все, что мне удалось найти в своих духовных загашниках, это горсточка суровости и полстакана отваги. Смешав все это, я утвердился в мысли, что не только желательно предпринять что-то спасительное, а и обязательно. Иначе опять случится что-нибудь скверное. Впрочем, кажется, оно уже случилось — на всех парах я двигался в самую темную часть особняка.
Где в заброшенном доме следует искать предметы? Допустим, хозяева, съехав, забрали с собой все, что могли. Но, допустим, они что-то оставили, хоть какую-нибудь безделушку. Плюшевого медведя возлюбленной дочурки, к примеру. И где мне его искать? В детской? А если речь идет о подсвечнике, случайно оброненном при упаковке вещей? Тут сложнее. Подсвечники могут валяться где угодно. И то и другое означает для меня только одно — придется обследовать дом методично и терпеливо, всю эту кошмарную громадину, насыщенную залами, комнатами, коридорами и прочим.
Отдавшись на волю того, что изредка называют провидением, а я — злым роком, ваш покорный отправился куда глаза глядят. Держась за стенку, я прошел под галереей и попал, судя по всему, в коридор. Тут мне предстояло решить, куда двинуться,
Много страшных минут переживал я в прошлом, но эти, пожалуй, могли дать им фору. Пот заливал меня, словно июльский ливень, сердце выпрыгивало со своего места, а глаза уже давно угнездились на лбу. Вздрагивал я от каждого шороха, производимого не мною, и сжимал зубы на воротнике сюртука. Какими только кошмарами не порадовало меня воображение. Монстры в них, конечно, превалировали, за ними шли привидения, оставшиеся не у дел в пустом доме, вампиры, оборотни, злые духи, проклятия и демоны, сидящие на цепи в темных углах.
Но разве дело только в страшных существах? Есть еще гнилые доски в полу, готовые упасть на голову перекрытия, коварные лестницы и двери, срывающиеся с петель. Вот гораздо более реальная опасность для ночного исследователя заброшенных особняков.
Пробираясь по коридору, примерно через три минуты сорок секунд я наткнулся на колонию летучих мышей, расположившуюся над дверной притолокой. Как раз в этот момент я вспомнил, что являюсь обладателем коробки спичек, и зажег одну из них с победоносным возгласом как раз в районе, где живым комом копошились кожистые создания.
В следующий миг мне показалось, что я умер. Колония разом снялась с места и закружила в пространстве коридора, издавая пронзительный писк. Я завопил, выронил спичку, которая тут же погасла, и снова оказался в первозданной тьме, чтобы испытать новые, доселе неведомые ощущения, которые дарит человеку попадание в центр круговорота нетопырей.
Мое туловище бомбардировали со всех сторон, летуны, напуганные не меньше меня, просто не знали, куда им деться, и устроили кучу-малу. Ни у кого из них не хватило ума устремиться прочь по коридору на вольные ночные просторы. Гораздо приятнее, видимо, было использовать Браула Невергора как подушку, об которую можно побиться головой.
Лично я не был согласен с отведенной мне ролью и, оглашая дом пронзительным визгом, попытался вырваться. По счастью, дверь оказалась рядом. Совершив стремительный рывок, я врезался в нее плечом — и полетел.
В первое мгновение мне показалось, что дверь по чьей-то прихоти соорудили над бездонной пропастью, но вскоре понял свою ошибку. Просто за дверью была лестница. На нее я приземлился, гремя костями, и предпринял энергичное скатывание. Наверху оказывались то мои ноги, то голова, то другие части тела, в общем, нельзя сказать, что такой способ передвижения уж совсем банален. Но в принципе я бы предпочел нечто более подобающее мне по статусу.
Злой рок, как следовало ожидать, плевать хотел на мое происхождение. Он не удовлетворился, пока я не достиг последней ступеньки, и только тогда решил устроить перекур. Я же просто-напросто распластался в пыли и грязи, словно мышь, прихлопнутая тяжелой сковородкой. В тот момент мне не хотелось занимать ничем, что связано с необходимостью использовать части тела. И вообще, казалось, что тело у меня просто отобрали неизвестные разбойники.
Что бы было, не на качайся я спиртным выше ватерлинии, ума не приложу. Такая анестезия оказалась весьма кстати, и только благодаря ей через десять минут стенаний я смог сесть. Потребовалось еще какое-то время, чтобы вспомнить, кто я и где, а также погрозить кулаком Зубастику, толкнувшему меня на эту авантюру.