Седьмое чувство
Шрифт:
– Нет, волосы все-таки каштановые, – негромко сказал маг.
Напрасно он пытается себя обмануть. Он будет помнить о ней вечно. Свою проклятую любовь к ней и ее вероломное предательство. С этим ничего нельзя поделать.
– Нет, Рихтер, ты не всесилен, – прошептал некромант. – Ты – игрушка в руках богов.
– С кем ты разговариваешь? – В комнате появился Дарий. – Я думал, ты уже спишь.
– Так, ерунда. Мысли вслух. Спокойной ночи. Спокойной ночи. – Гном устроился на соседней кровати.
– Рихтер!
– Да?
– А что мы будем делать, если в имении кто-то уже успел
– Ничего. Уже будет слишком поздно что-либо делать.
– Да, ты прав. Но я все равно не могу с этим смириться.
Рихтер не ответил. Ему не хотелось развивать эту тему. Постепенно, миг за мигом он погрузился в тревожную дремоту.
Вот уже на протяжении нескольких лет магу снился один и тот же сон. Он стоит на вершине высокой скалы, а вокруг нее со всех сторон разверзлась пропасть. Сон черно-белый, в окружающем его мире нет красок. Он осторожно заглядывает за край. Ему совсем не страшно, во всем теле ощущается необыкновенная легкость. Он видит, как глубоко внизу клубится туман и чернеют провалы, но это не пугает его. Внезапно над бездной он видит ее лицо, и она протяжно зовет его по имени.
Проснувшись, Рихтер никак не мог вспомнить, кого же он все-таки видит, но во сне все было по-другому, здесь эта девушка ему хорошо знакома.
Он знает ее, и сейчас она нуждается в его помощи. Она с мольбой зовет его. Рихтер протягивает к ней руки, но лицо девушки удаляется от него все дальше. Он делает Шаг, оступается и долго падает вниз, прямо на острые каменные шипы, что пронзают его тело насквозь. Мир взрывается чудовищным криком боли, и скала рушится, это кричит он, зная, что сейчас погибнет и никогда не сумеет ей больше помочь. Кричит во сне… Кричит наяву… вдруг он видит над собой серое безоблачное небо, а вокруг простирается бескрайнее поле пшеницы. Стебли прорастают сквозь него, и жизнь покидает Рихтера. Он слышит, как перестает стучать его сердце. Все медленнее, медленнее… Судорожный последний вздох… Тут сон обрывается, и он открывает глаза.
Рихтер никому не рассказывал о своем сновидении, хотя жизнь не раз сводила его с толкователями. Ему было страшно услышать, что этот сон может означать. В том, что он не является пророческим, сомневаться не приходилось: некромантов видения подобного рода не посещают. Это был просто его личный ночной кошмар, не дающий покоя. Почему так случилось, что наяву он безуспешно ищет смерти, а во сне неминуемо умирает? Что за девушка зовет его? Некромант не знал ответа. Однако когда ему ничего не снилось, Рихтер благодарил за это богов.
На следующее утро случилась беда. Ната, дочка людей, у которых остановились Дарий и Рихтер, пошла с друзьями кататься на покрытую льдом реку и провалилась в плохо замерзшую полынью. Падая, девочка ударилось головой об острый край льдины. Когда ее вытащили из воды, она уже не дышала.
Дарий проснулся от громких криков на улице. Это соседи принесли тело девочки. Родители выбежали во двор и потрясенно застыли, глядя на неподвижное тело дочери. У них был сильнейший шок. Первой очнулась хозяйка. Со слезами на глазах она кинулась к девочке и заголосила:
– Ната! Наточка! Да что ж это такое! Вставай, родная! Люди, помогите мне, она же совсем холодная и не дышит! – Она обняла ребенка, пытаясь согреть своим теплом, но тщетно.
– Что случилось? – сиплым от волнения голосом спросил отец погибшей девочки. – Как это случилось?
Соседи, пряча глаза, объяснили, как могли. По толпе волной прокатился шепот: «Это несчастный случай».
– Я не верю. Она не мертва, нет! – Он кинулся к дочери. – Ната, ты же в порядке? Очнись, дочка! Все будет хорошо! – Он протянул к ней руки. – Ты же у нас одна, цветочек наш, солнышко наше!.. Господи, почему?! Нет, нет, не верю! Надо отнести ее в дом! Скорее, с Натой все будет хорошо!
Он схватил ребенка и бросился в дом. Жена кинулась за ним.
Стоящие вокруг люди расступились. Они ничем не могли помочь. Несколько женщин устремились вслед за несчастными родителями. С их уст были готовы сорваться слова утешения. Но что значат все слова в мире, когда перед тобой твой мертвый ребенок?
Дарий разбудил Рихтера, когда узнал причину переполоха. Открывшаяся им сцена красноречиво говорила сама за себя.
– О боги! – ужаснулся гном. – Какая трагедия! Эти люди не заслужили подобного удара. Совсем маленькая девочка, единственный ребенок…
– Смерть забирает не только больных и старых, – ничего не выражающим голосом проронил Рихтер.
Дарий нервно оглянулся и потащил некроманта из дома на улицу, подальше от людей. Он хотел поговорить без свидетелей.
– Рихтер, – Главный Хранитель пытливо заглянул в лицо помощнику, – ты ведь можешь все исправить?!
– Что ты имеешь в виду?
– Не прикидывайся, что не понимаешь меня! Ты же некромант!
– Я был некромантом. Сейчас я просто Хранитель библиотеки.
– Не бывает бывших некромантов, и тебе это прекрасно известно, – яростно прошипел Дарий. – Я знаю, о чем говорю. Твой дар всегда будет с тобой, и ему наплевать на твое нежелание это признавать.
– Она мертва уже давно! Ей нельзя помочь! – Рихтер начинал сердиться. – И я не обязан что-то делать.
Гном снял с головы эквит и пригладил взъерошенные волосы.
– Ее только что принесли. У девочки еще есть шанс. – Он схватил Рихтера за рукав. – Я знаю, что ты очень сильный некромант, и в твоей власти помочь ей.
Рихтер рывком освободил руку. Он напряженно вытянулся как струна, глядя куда-то поверх головы Дария.
– Кто я такой, чтобы забрать у Смерти его добычу? – глухо спросил он. – Смерть никогда не ошибается в своем выборе.
– А кто ты такой, чтобы рассуждать об этом?! – разъярился Дарий. – Если ты родился некромантом – человеком, возвращающим души с того света, значит, для этого была веская причина! И не тебе решать…
– А кому? Ты видишь здесь еще кого-то? Здесь все зависит только от меня, а с некоторых пор я не мешаю Смерти.
– Просто сделай то, для чего был рожден, – сказал гном. – Не позволяй своему прошлому погубить будущее.
Рихтер бросил на него быстрый взгляд.
– Да-да, я знаю, что говорю. – Дарий тяжело вздохнул. – Пойми, ее родители не перенесут этого. У них больше не будет детей, и их гибель окажется на твоей совести.