Седьмое чувство
Шрифт:
Дарий задумался: он не знал, что сказать в ответ на такие слова. Но оставить их без внимания он тоже не мог. Тем более что гном чувствовал: Мартин искренне верит в то, о чем говорит.
– Пойдем во двор. Здесь слишком шумно для подобных разговоров.
Монах безропотно подчинился, и они вышли на улицу. Дарий потянул Мартина в сторону, противоположную конюшням. Неожиданно повалил мокрый снег, вынудивший их укрыться под навесом какого-то сарая. Куцый навес был слабой защитой, но все же лучше, чем ничего. Они неподвижно стояли
– Его имя Рихтер? – спросил монах, почувствовавший, что молчание затянулось.
– Да. Ты не знал?
– Нет, в моем видении не было имен. – Мартин покачал головой. – Только размытые лица… Но его лицо я видел очень четко. И вот что я тебе скажу… Если твой друг не встанет на путь, ведущий к Свету, то Тьма убьет его. Да, знаю, звучит донельзя глупо, в моих словах слышен пафос, но как сказать иначе?
– Объясни подробнее, что ты имеешь в виду?
– Скажи, ему случалось убивать? – спросил Мартин и тут же сам ответил за Дария: – Конечно, случалось. Ох, в какое неспокойное время мы живем…
– Ну и что в этом плохого? Ты сам сказал: неспокойное время. Многим приходится убивать. На войне или в целях самозащиты. Рихтер ведь убивает не ради удовольствия, а только по необходимости.
– Но кроме всего прочего он некромант.
– Откуда тебе это известно?
– Только слепой может этого не заметить. А я не слепой, – Мартин вздохнул. – То, что в порядке вещей для других, для некроманта оборачивается страшным злом. С каждым новым убийством он губит себя заживо.
– Губит заживо? – Губы Дария помимо его воли изогнулись в иронической усмешке.
– Что здесь смешного? – спросил монах осуждающе. – Или он не друг тебе?
– Друг. И я не смеюсь, это нервы. Скажи, что, в таком случае, делать? Перестать защищать свою жизнь он не может, значит… – Дарий развел руками.
– Нужно избегать убийств. И просить Свет дать силы. Когда твой друг в последний раз молился?
– А может, это твое время пришло приступить к молитве? – спросила голосом Рихтера черная тень за их спинами.
Послышался тихий, но зловещий скрежет вытаскиваемого из ножен оружия.
– Ну что же ты не взываешь к своему Свету? – с иронией спросил некромант, занося руку. – Умоляй его о защите… Вдруг Свет хоть раз в жизни поможет, и мы станем свидетелями чуда?
– Рихтер, что с тобой?! – Обеспокоенный Дарий заслонил собой монаха. – Мы просто разговаривали.
– Не терплю, когда за моей спиной ведутся подобны разговоры. Это напоминает мне предательство. Монах ты сам виноват! Не будь ты таким назойливым, словно болотный туман… Дарий, отойди и не мешай мне.
– Хорошо, – внезапно согласился Мартин. – Пусть будет так, как ты хочешь.
Он рванул ворот рясы, завязки рубашки и, опустившись на колени, подставил обнаженную грудь под острие клинка.
– Бей! – скомандовал монах, глядя некроманту в глаза. – Бей! – повторил он. – Если ты действительно этого хочешь.
Дарий замер. Рихтеру нужно было сделать всего одно движение, чтобы пронзить монаха насквозь. И, что самое страшное, сейчас гном не был уверен в том, что его друг не сделает этого. Рихтер сильно изменился. И дело было даже не в приближении полуночи, к этим переменам Дарий уже успел привыкнуть, а в том, что теперь в каждом жесте некроманта сквозила невиданная до сего времени ненависть.
Снег неожиданно перестал валить, и из-за облаков выглянула круглая луна, освещая все вокруг. Коленопреклоненный монах и возвышающийся над ним черный маг, не отрываясь, смотрели друг на друга. Некромант был напряжен словно натянутая струна, но его рука не двигалась. Пока что не двигалась.
Несмотря на холод, по лбу Мартина бежали капли пота – единственное, что выдавало волнение монаха, и выражение его лица оставалось таким спокойным, словно это не он находился на волосок от смерти, а кто-то другой.
Дарий встал рядом с ними и осторожно протянул руку к Рихтеру:
– Отдай мне шпагу.
Некромант медлил.
– Рихтер, не сходи с ума.
Упоминание о сумасшествии – пожалуй, единственное, чего Рихтер опасался, – подействовало, и он нехотя, но все же отдал оружие.
– Давно бы так, – проворчал Дарий. – Мартин, оставь нас одних.
Монах понимающе кивнул и, поднявшись с колен, пошел в направлении трактира. Монах не был железным, и поэтому, несмотря на все его хладнокровие, ноги у него подкашивались.
– А ты, – обратился Дарий к другу, – научись контролировать свои чувства. Еще немного, и ты бы убил его. Что происходит? Откуда в тебе столько ярости?
– Это не ярость, – тихо ответил Рихтер.
– А что?
– Желание уничтожить источник раздражения. – Он устало провел по глазам рукой.
– И давно тебя посещают подобные желания?! – с возмущением поинтересовался Главный Хранитель. – Ведь все было в полном порядке!
– Сам не знаю, что на меня нашло. – Рихтер удрученно покачал головой. – Я чувствовал себя совсем как раньше. Ну ты понимаешь: как после той встречи с Леерой… Когда я услышал, что вы в полутьме говорите обо мне… Эти приглушенные голоса… Это было так похоже на заговор, на новое предательство! Я в один миг возненавидел этого монаха и захотел его смерти.
– А почему только монаха? Почему не меня тоже? – Резонно заметил гном. – Ведь я разговаривал с ним, а значит, должен был разделить его участь.
– Не знаю. – Рихтер в ужасе обхватил голову руками. – Страшно подумать, что я мог убить своего единственного друга! Признай, я приношу одни неприятности. И зачем ты только со мной связался? Пускай уж лучше я буду один.
– Нам обоим нужен отдых, – решил Дарий. – Поговорим обо всем завтра при свете дня и на ясную голову.
– Давай уедем прямо сейчас, – попросил Рихтер. – Я не хочу оставаться здесь ни минуты.