Седьмой крест. Рассказы

Перевод с немецкого.

За полвека творческой деятельности Анна Зегерс написала восемь романов, много рассказов и повестей. Их действие происходит в различных местах — не только в ее родной Германии, но подчас и в странах очень от нее отдаленных — в Китае, США, Бразилии. В произведениях Зегерс встает громадное разнообразие типов, событий, человеческих судеб. И все-таки можно с полным правом сказать, что в них главенствует одна основная тема — борьба народов за свою свободу и счастье, в конечном счете за социализм. И можно без натяжки сказать, что там, при всей многоликости персонажей, живет, в разных обличьях, один главный герой — трудящийся человек XX столетия, который стремится найти свое место в социальных битвах эпохи. Лишь тогда, когда он это место находит, он обретает свое человеческое достоинство, полноту и смысл бытия.

«Седьмой крест» давно признан лучшим романом Зегерс. Он переведен на многие языки. Роман этот, законченный автором в 1939 году, был первоначально опубликован в 1942 году на языке оригинала в Мексике; главы из него печатались в 1941 году в советском журнале «Октябрь»; в годы второй мировой войны роман получил большую известность и в США, и в странах Латиноамериканского континента. История семи заключенных, которые бежали из гитлеровского концлагеря Вестгофен и из которых только один сумел спастись, волновала читателей разных стран задолго до того, как книга смогла увидеть свет в послевоенной Германии. В «Седьмом кресте» наиболее отчетливо сказалось замечательное умение Анны Зегерс показывать людей в нерасторжимом единстве личного и общественного, ставить острые политические вопросы времени, обращаясь к частной, будничной жизни широких слоев народа.

Спаянность нравственной и политической проблематики — характерное свойство Зегерс как художника. Свойство это давно отмечено критикой, о нем верно говорит один из старейших немецких революционных литераторов Виланд Герцфельде в своей статье о «Седьмом кресте»: «Не только тогда, когда речь идет о жизни и смерти, о неволе или свободе, но и в решении самых незначительных вопросов участнику классовых боев нужен компас: социалистическая совесть. И Анна Зегерс никогда не устает следить за этим компасом, отмечать, объяснять его малейшие колебания с трезвостью и страстью подлинного исследователя» [1] . И, добавим, подлинного борца.

Романы, повести, рассказы, написанные Зегерс в разные периоды, взаимосвязаны не только в силу единства главной темы. В них есть устойчивые, разработанные в разных аспектах мотивы или ситуации, в которых отражается идейная, нравственная природа ее творчества. Писательница любит ставить своих героев перед трудными испытаниями. В разных ее произведениях встают люди рядовые, малоприметные, люди, казалось бы, каких много: будучи поставлены в исключительно сложное положение, они неожиданно, но вполне естественно проявляют готовность к героическому деянию, идут на крайний риск или на смерть, — и Анна Зегерс рассказывает об этом без малейшей патетики, спокойно и просто. Характерен в этом смысле ее ранний рассказ «Шоферские права» (1932); в предельно лаконичной форме, на двух страницах, описан там подвиг шанхайского пролетария, который — мгновенно приняв нужное решение — уничтожает оккупантов и гибнет сам.

В романе «Седьмой крест» коммунист Георг Гейслер в течение семи дней, ежеминутно рискуя жизнью, спасается от преследующих его гестаповцев и обнаруживает подлинно героические свойства — смелость, находчивость, упорство, выдержку. Более того: на многих людей, с которыми он встречается за эти семь дней, он действует как своего рода катализатор гражданского мужества, встряхивает, вовлекает в борьбу равнодушных и пассивных. А между тем он и не обрисован, и не задуман писательницей как личность исключительная. Сама Анна Зегерс еще в 1943 году говорила в беседе с корреспондентом прогрессивного американского журнала «Нью Массес»: «Гейслер, каким я его вижу и каким я хотела его показать, — обыкновенный человек». Она вводит в повествование предысторию Георга, освещает его в разных ракурсах, через воспоминания и суждения разных людей. И читатель видит: перед нами не сверхчеловек и не подвижник, а рядовой немецкий рабочий, подготовленный к суровым испытаниям и своим нелегким жизненным опытом, и теми идеями, которые давно уже стали основой его существа.

Революционер, спасающийся от преследователей, — с этой ситуацией мы встречаемся в разных романах Зегерс. Встречаемся и в ее романе «Спутники» (1932), где действуют коммунисты-подпольщики пяти стран — Венгрии, Италии, Польши, Болгарии, Китая; и в повести «Оцененная голова» (1934), которая завершается трагической гибелью молодого антифашиста незадолго до гитлеровского переворота; и, наконец, в романе «Транзит», где встают горестные судьбы немецких эмигрантов во Франции, правительство которой капитулировало перед немецко-фашистскими захватчиками. Этот «мотив бегства» (по выражению того же В. Герцфельде) в творчестве Зегерс имеет существенный моральный смысл. Передовой человек, которому приходится в ходе борьбы спасаться от грозящей ему опасности, как бы держит экзамен на стойкость, и те, с кем он соприкасается во время бегства, тоже проходят своего рода экзамен, могут по-разному повести себя — помочь преследуемому или, напротив, отвернуться или даже предать. В «Седьмом кресте» напряженность сюжета в значительной мере основана на том, что читатель все время «сопереживает» Георгу, сочувствует ему — и в то же время не может быть безразличен к исходу моральных проверок, перед которыми поставлены другие персонажи романа. Как поступит врач, у которого подозрительный незнакомец с пораненной рукой попросил помощи? Какое решение примет священник, когда узнает, что в соборе найдена арестантская одежда? Что скажет гестаповцам бывшая жена Георга, обиженная и брошенная им?

С первых же строк, как только появляется перед читателем сам Георг Гейслер и передается поток его мыслей, упомянуто имя Валлау. Это он организовал побег семи заключенных. Эрнст Валлау, несгибаемый, испытанный во многих боях коммунист, присутствует лишь на немногих страницах романа: в трагически сильной сцене допроса, а потом и еще в одном коротком и очень жестоком эпизоде, который завершается смертью пойманного беглеца. Однако место, занимаемое им в романе, очень значительно. Георг то и дело вспоминает Валлау, руководствуется в своих поступках примером старшего товарища, его советами. Так возникает характерная для всего творчества Зегерс ситуация: учитель — ученик.

В первой повести Анны Зегерс, принесшей ей большую литературную известность, «Восстание рыбаков» (1928), юноша Андреас, жаждущий вольной и осмысленной жизни, тянется к профессиональному бунтарю Гуллю, видит в нем образец для себя. В романе «Спутники» один из центральных персонажей, молодой польский рабочий Янек, проходит тюремные «университеты» под руководством опытного подпольщика Солоненко, а много лет спустя, снова попав в тюрьму, берется быть покровителем и наставником юного товарища по заключению. В романах Анны Зегерс «Решение» (1959) и «Доверие» (1968), где показано трудное, осложняемое острыми конфликтами и все же победоносное становление социалистического строя в ГДР, один из самых привлекательных персонажей — старый учитель Вальдштейн, человек, родственный Валлау по своему духовному складу, воспитатель нескольких поколений немецких антифашистов.

Ситуация учитель — ученик возникает у Анны Зегерс еще в раннем рассказе «Хижина из рифленой жести», который был опубликован в 1928 году в антологии молодой немецкой прозы и напечатан повторно лишь совсем недавно. Здесь действие происходит в США, в каторжной тюрьме где-то на юге страны. Профессиональный революционер Л. учит, поднимает к передовому сознанию своего напарника, малограмотного метиса Бреколи (а вместе с тем и сам, благодаря общению с Бреколи, учится лучше понимать и чувствовать жизнь самых обездоленных). Когда в руки арестантов случайно попадает обрывок газеты, Л. взволнован: он давно не читал газет. И тут в авторском тексте — примечательные строки: «В этих буквах была сила, — тот, кто к ней прикоснулся, уже владел ею. Всякий, кто прочел это, вступил в сообщество тех, кто когда-либо прочел то же самое» [2] . Уже в этом раннем рассказе ясно обнаруживается тот особый оттенок смысла, который вкладывает Анна Зегерс в излюбленное ею слово — Kraft — сила. Не о физической, материальной силе идет здесь речь, а о силе нравственной, духовной, сплачивающей людей, воодушевляющей угнетенных и слабых. Именно такую силу учитель, владеющий передовой мыслью, в состоянии передать ученику. В «Спутниках» дважды — в середине и финале — возникает эпизод, которому автор явно придает символический смысл. Солоненко ободряющим, отеческим жестом кладет руку на голову Янека; многие годы спустя повзрослевший Янек повторяет этот жест, кладет руку на голову юноши-новичка. И дважды повторяется фраза: «Теперь эта сила была и в нем…»

Мотив «силы» — в том особом понимании, какое вкладывает в это слово Анна Зегерс — проходит через весь роман «Седьмой крест». Заключенные концлагеря Вестгофен размышляют об их товарище, который сумел спастись: «Невелика победа, конечно, ведь мы были по-прежнему бессильны, по-прежнему в арестантских куртках! И все-таки победа — она дала каждому почувствовать, как давно мы ее уже не чувствовали, свою силу, ту силу, которую мы слишком долго недооценивали, словно это одна из самых обыкновенных сил на земле, измеряемых числом и мерой, тогда как это единственная сила, способная вдруг вырасти безмерно и бесконечно». И комендант лагеря, эсэсовский изувер Фаренберг, вынужден в конце концов признать свое поражение: он «понял, что гоняется не за отдельным человеком, лицо которого он знает, силы которого имеют предел, а за силой безликой и неиссякаемой».