Седьмой создатель

Давыдова Юлия Викторовна

– А когда-то думали, что до этого не дойдёт, – заметила Тамара. – Тьфу, ты! Откуда я это знаю?

– Это сделали не люди, – покачал головой Первый. – Ядерное вооружение как раз снимали с боевых постов. Это было оружие, способное уничтожить всё живое на планете, и от него, наконец, отказались. Но второй дивизион посчитал его самым подходящим.

– Второй дивизион?

– Да, мы роботы первого дивизиона, наш разум способен на эмоциональную деятельность, мы были созданы как защитники людей. Роботы второго дивизиона были созданы без эмоциональной

нагрузки мозга. Через два года своего функционирования, роботы второго дивизиона осознали себя и приняли решение уничтожить человечество, как самого главного врага.

Робот-стрекоза примчался в контрольный зал с подносом и стаканом ледяной воды на нем. Тамара уже несколько минут хотела пить, во рту пересохло.

– И как история развивалась дальше? – спросила она, осушив стакан залпом. – Как появилась эта база и главное зачем?

– После начала уничтожения человечества, шесть учёных во главе с доктором Вадимом Мальским основали это место. Они – наши создатели. База пережила все последствия ядерных взрывов, к сожалению, сами создатели нет.

– А почему меня зовёте создателем? Я уже седьмая. Видишь, даже кресла для меня отдельного нет.

– Ты человек, – ответил Первый. – Может, у меня выработалась привычка так называть вас. Мне так удобно.

– Ну, хорошо, – Тамара потёрла лоб. – Не хочу сразу свихнуться, но давай выведем итог. Человечество уничтожено своими же собственными роботами, накрывшими землю ядерной войной. Шестеро учёных создают это место, и вы его обороняете от злобных собратьев уже тридцать лет. И ещё третье, я просыпаюсь в развалинах неподалёку, не имея в голове ничего о том кто я, зачем я здесь и что мне делать дальше… Первый, ты самогонку гнать умеешь?

Робот ещё секунду молчал и вдруг гулко захохотал:

– Да, умею.

– Неужели? – поразилась девушка.

– Это надо потому, что «без бутылки хрен разберёшься»?

– Ага.

***

Несколько часов просмотра рабочих записей базы наводили тоску. Стандарты проверок систем, рабочие протоколы, схемы кодирования…

Тамара грустно обсасывала горлышко бутылки самогонки. И, правда, Первый очень здорово её делал из сахарного тростника и ещё каких-то корешков с грядок оранжереи.

Единственным приятным в записях видеоархива было лицо главного действующего персонажа. Доктор Мальский появлялся на каждой. Высокий, худой брюнет с карими глазами и просто зажигательно очаровательной улыбкой.

Тамара нашла его очень симпатичным мужчиной, и по мере просмотра записей испытывала чувство сожаления. Даты менялись от две тысячи семнадцатого года до две тысячи двадцатого стремительно и человек вместе с ними. Через два года функционирования базы он потерял руку в бою. Механический протез ноги появился уже через полгода. Очередная вылазка на территорию врага кончилась заменой обеих почек. Лицо пересекли глубокие шрамы. Пальцы в перевязке из-за вечных переломов.

Записи операций

следовали одна за другой. Несмотря на такое количество боли, он всё равно держался молодцом, но Тамара видела, что улыбка больше не посещает его лицо. Он даже не старел, он просто уставал. Он сражался бок о бок со своими роботами, но он был один. Единственный, выживший так долго на этой базе, в полном, тотальном одиночестве. Остальные пять учёных погибли друг за другом в течение первых трёх лет.

Тамара просмотрела записи их операций. Схожие ранения, такие же потери. Но только Вадим каким-то чудом выживал, дико вопя на операционном столе и корчась всем телом в луже крови. Только он кричал и шептал, словно заклинание:

– Мне нельзя умирать, нельзя…

– Хватит, Тора, – девушка, наконец, заставила себя это сказать. – А весёлого у тебя ничего нет?

– Есть, – лаконично ответил компьютер.

На мониторе возникло помещение незнакомой лаборатории, полной людей.

– Празднование нового года, – решила дать разъяснения Тора. – Запись помещена из памяти центрального компьютера базы пятьдесят пять четыреста девяносто шесть создателем Вадимом.

– Какой базы?

– Военная база номер пятьдесят пять четыреста девяносто шесть расформирована второго октября две тысячи пятнадцатого года в связи с инцидентом. Ранее являлась местом обитания создателей.

– Ясно, – засмеялась Тамара. – Кто тебя так разговаривать научил? Место обитания?

– Речевые штампы записаны мной со слов Вадима…

– Да, да, да, – девушка отмахнулась. – Чего я спрашиваю? Он тут у вас был богом.

На экране посреди лаборатории стояла искусственная зелёная ёлка, сверкающая игрушками. И уже выпившие коллеги решили водить вокруг неё хоровод. Видимо, по этому знаменательному поводу кто-то и решил включить камеру.

Вадим стоял у стола, наливал бокалы. Эта была очень старая запись – ещё не одного шрама, ещё улыбка на лице.

Он смотрел на кого-то в хороводе. Это было понятно, потому что его взгляд следовал за кем-то. Камера переместилась посмотреть на пляски. Успела запечатлеть, как набравший скорость хоровод снёс ёлку, и люди покатились на пол под всеобщий хохот. Вадим сразу подошёл к одной из женщин, подал руку, помог встать. Улыбался до неприличия очаровательно.

– Эх, Тора, а почему ты не говоришь, что у вашего божества была подруга? – засмеялась Тамара.

Тора молчала, почему-то.

– Ты что заснула?

Женщина, которую поднимал Вадим, откинула локоны, и Тамара замерла, увидев её лицо. Все вдруг исчезло из мыслей и, не ощущая времени, она застыла у мониторов.

– Позвать Первого? – участливо поинтересовалась Тора. – У вас нехорошие показатели сердцебиения.

Ответа не последовало, и компьютер справедливо решил, что Первого лучше позвать. Робот пришёл через несколько минут. Посмотрел на остановленный кадр, потом на девушку. Она смерила его мрачным взглядом.

– Ты сделал мне медицинскую карту?