Седьмой свиток
Шрифт:
— Николас! — Красивое темное лицо Мека было серьезно. — Вернулась ли Тессэ из Дэбрэ-Мариам? Она должна была оказаться здесь еще вчера.
— Не видел ее, Мек. Я думал, она с тобой.
Тот покачал головой.
— Я хотел убедиться, что Тессэ не проскользнула мимо моих дозорных, прежде чем посылать отряд искать ее.
— Мне очень жаль. Я не знал, что могу подвергнуть ее опасности, отправляя наверх. — Николас почувствовал угрызения совести.
— Считай я так сам, никогда бы не позволил ей уйти, — согласился Мек. — Хорошо, я отправлю людей на поиски.
Отсутствие эфиопки стало очередным поводом для беспокойства Николаса. Все последующие дни эта мысль висела у Харпера в подсознании, пока шла расчистка центральной галереи. (Слишком медленно, по его мнению.)
Ройан проводила времени на поверхности не больше, чем англичанин, и оба стали такими же грязными, как «Буйволы», работающие рядом. Археолог оплакивала каждый фрагмент уничтоженных фресок. Перед тем как позволить сбросить их в сток, она пыталась выбрать те, на которых остались заметные куски изображений. Так был спасен обломок с красивой головой Исиды и еще один, с целым богом письма Тотом. Увы, большинство фресок были бесповоротно погублены и с грустью сброшены в бездну.
В длинной галерее терялось чувство времени, ночь нельзя было отличить ото дня. Выходя из подземных коридоров, они с удивлением обнаруживали мерцающие над головой созвездия или жаркое африканское солнце, горящее на безоблачном небе. Друзья ели и спали, не обращая внимания на время суток.
Они в очередной раз входили в гробницу после нескольких часов отдыха в домиках на дне бывшей заводи, когда в коридоре впереди раздался крик. В ответ раздался гомон людей, возбужденные вопли тех, кто трудился в верхней части туннеля.
— Хансит что-то нашел! — закричала Ройан. — Черт подери, Ники, я знала, что мы должны остаться… — Она побежала вперед, и англичанин поспешил за ней.
Они выбежали на площадку перед галереей и увидели, что там полно размахивающих руками полуобнаженных рабочих. Николас протолкался сквозь них, и Ройан не отставала. Оказалось, что Хансит расчистил галерею до самого святилища Осириса. Потолок там обрушился, и на разбитых агатовых плитах, покрывающих пол, Николас увидел остатки механизма, который Таита разместил под самым сводом подземного зала. Именно он обрушил на них камни, стоило его активизировать. Большая часть механизма представляла собой каменное колесо, напоминающее мельничное и весящее много тонн. Николас с любопытством осмотрел его.
— Читая «Речного бога», понимаешь, что Таита был практически помешан на колесах, — сообщил он Ройан. — Колеса колесниц, водяные колеса, а теперь, видимо, и колесо в его ловушке на неосторожных искателей приключений. Когда мы сдвинули рычаги, то выбили клинья, удерживающие эту жуткую вещь, и она покатилась, переворачивая все замковые камни, сложенные вдоль потолка галереи.
— Только не сейчас, Ники! — Ройан запрыгала на месте от нетерпения. — Потом еще будет время для твоих лекций. Хансита вряд ли бы так обрадовала ловушка Таиты. Он нашел что-то другое. Идем!
Они принялись проталкиваться сквозь толпу рабочих к высокой фигуре Хансита.
— Что такое? — крикнул Николас. — Что ты нашел?
— Сюда, эфенди! — закричал Хансит. — Скорее сюда.
Они добрались до монаха, стоящего в конце разрушенной галереи.
— Вон там! — гордо указал тот.
Николас опустился на одно колено в развалинах святилища. На стене остались небольшие куски штукатурки. Хансит вытащил один камень и указал в пустоту за ним. Англичанин заглянул внутрь, и сердце его часто забилось. Там было отверстие шириной с галерею. Одного взгляда хватило, чтобы понять — это начало туннеля, поворачивающего направо от длинного коридора. Прежде оно было скрыто за изображением великого бога.
Глядя в туннель почти с благоговением, Харпер почувствовал касание руки Ройан и ее теплое дыхание.
— Вот он, Ники. Вход в истинную гробницу Мамоса. А галерея была подделкой. Отвлекающим маневром Таиты. Теперь перед нами подлинный вход.
— Хансит! — сказал Николас хрипловатым от переполняющих его чувств голосом. — Вели людям расчищать завал.
Рабочие двинулись вперед. Николас и Ройан стояли у них за спиной, с нетерпением глядя на изменяющуюся форму отверстия, пока его полностью не расчистили. Перед ними оказался черный прямоугольник точно таких же размеров, как и туннель, ведущий от стока: три на два метра. Порог и косяки были сделаны из прекрасно обработанного камня, и, посветив лампой в дыру, Николас увидел ведущие вверх ступени.
Они перетащили кабели и лампы в новую галерею, установив их у входа, и Харпер, собравшись войти, обнаружил рядом с собой Ройан.
— Я пойду с тобой, — твердо заявила она.
— Здесь может быть какая-нибудь ловушка, — предупредил он. — Таита затаился и ждет за первым поворотом.
— И не думай меня отговорить. Не выйдет, мистер! Я все равно пойду.
Они медленно поднялись по крутым ступеням, останавливаясь на каждой, чтобы осмотреть стены и коридор перед ними. Через двадцать шагов исследователи оказались на еще одной площадке. Здесь были две арки, по одной с каждой стороны, а сама лестница продолжалась.
— Куда? — спросил Николас.
— Вверх, — решила Ройан. — Эти проходы исследуем потом.
Они осторожно продолжили подъем. Еще через двадцать ступеней друзья оказались на точно такой же площадке с проходами по обе стороны и лестницей перед ними.
— Вверх, — велела она, не дожидаясь вопроса.
Еще двадцать ступеней, и снова площадка с уже знакомыми поворотами направо и налево.
— Это как-то глупо, — запротестовал Николас, но Ройан подтолкнула его в спину.
— Надо продолжать идти вверх, — заявила она, и он не стал больше спорить. Они проходили площадку за площадкой, и каждая новая была точной копией предыдущей.
— Наконец-то! — воскликнул Николас, когда они оказались наверху лестницы с уже привычными проходами по сторонам, но гладкой стеной впереди. — Вот докуда она идет.
— Сколько площадок? — спросила она. — Сколько их всего?
— Восемь, — ответил он.
— Восемь, — согласилась Ройан. — Это число тебе ничего не напоминает?
Николас повернулся и посмотрел на нее:
— Ты хочешь сказать…
— Восемь святилищ в длинной галерее, эти восемь площадок и восемь углублений на доске для игры в бао.