Седьмой свиток
Шрифт:
— Только что из земли, — подтвердил Николас. — Вы первый, кто их видит.
— Мамос! — прочитал американец картуш на ободе короны-немеса. — Значит, эти слухи правда, и вы открыли новую гробницу.
— Если можно назвать новым то, что простояло четыре тысячи лет.
Уолш и его советники собрались вокруг стола, бледные и молчаливые от шока.
— Оставьте нас, Харпер, — сказал Уолш. — Я позову вас, когда буду готов продолжить разговор.
— Сэр Николас, — подсказал англичанин. Он знал, что теперь все в его власти.
— Пожалуйста, оставьте нас, сэр Николас, — взмолился Уолш.
Через час англичанин вернулся в комнату для переговоров. Трое мужчин сидели за столом с таким видом, словно одна мысль о разлуке с коронами была для них мукой. Уолш кивнул своим подчиненным, они послушно поднялись и с явной неохотой вышли наружу.
— Сколько? — отрывисто спросил американец, как только дверь закрылась.
— Пятнадцать миллионов долларов США, — ответил Николас.
— По семь с половиной «лимонов» за штуку?
— Нет, пятнадцать «лимонов» за каждую. Тридцать за две.
— Вы что, спятили? — резко повернулся к нему Уолш.
— Некоторые так считают, — улыбнулся англичанин.
— Сделайте скидку, двадцать два с половиной.
— Без торга, — покачал головой Николас.
— Будьте разумны, Харпер!
— Разумность никогда не была моей сильной чертой. Мне очень жаль.
— Мне тоже жаль. — Уолш поднялся. — Может, в следующий раз, Харпер.
Он сцепил руки за спиной и двинулся к двери. Когда он открыл ее, Николас проговорил ему вслед:
— Мистер Уолш!
— Да? — с готовностью повернулся тот.
— В следующий раз вы можете звать меня Николас, а я вас — Питер, как старого друга.
— Это все, что вы хотите сказать?
— Разумеется. А что еще? — удивленно посмотрел на него англичанин.
— Черт бы тебя подрал, — сказал американец, возвращаясь к столу.
Он вздохнул, поджав губы, помолчал, а потом спросил:
— Ладно, в каком виде вы хотите деньги?
— Два безотзывных чека. Каждый на пятнадцать миллионов.
Уолш поднял трубку и уныло велел секретарше:
— Пожалуйста, попросите старшего менеджера, месье Монфлери, подойти сюда.
Николас сидел за столом в своем кабинете в «Куэнтон-Парке» и смотрел на обшивку, закрывающую стену напротив него. Хотя эти панели были из католического аббатства, разогнанного Генрихом VIII в 1536 году, и куплены его дедушкой почти сотню лет назад, здесь их установили недавно.
Харпер потянулся и нажал скрытую кнопку пульта управления под крышкой стола. Часть обшивки плавно отъехала в сторону, и взгляду открылось бронированное стекло музейной витрины, встроенной в стену за ним. В тот же момент автоматически включилась подсветка. Галогенные лампочки разместили так, чтобы они не отражались от стекла, не отвлекали внимание, а, наоборот, представляли наблюдателю двойную корону и золотую посмертную маску Мамоса во всем величии.
Николас налил себе виски и, прихлебывая его, наслаждался чувством собственности. Но через некоторое время он понял, что ему чего-то не хватает. Англичанин взял со стола ушебти Таиты и заговорил с ним, словно тот был жив.
— Ты ведь знал, что такое одиночество, верно? — негромко спросил Харпер. — Ты знал, что такое любить человека, которого тебе никогда не получить?
Николас поставил статуэтку и придвинул к себе телефон. Он набрал международный номер. После третьего гудка трубку сняли и заговорили на арабском:
— Это приемная директора Департамента древностей. Чем я могу вам помочь?
— Можно поговорить с доктором Аль Симма? — спросил он на том же языке.
— Пожалуйста, подождите. Я соединю вас.
— Доктор Аль Симма. — От ее голоса у него мурашки побежали по коже.
— Ройан, — проговорил Николас и почувствовал в последовавшем молчании бескрайнее удивление.
— Ты, — прошептала она. — Не думала, что когда-нибудь тебя услышу.
— Я просто хотел поздравить тебя с назначением.
— Ты обманул меня, — сказала Ройан. — Ты подменил содержимое ящиков.
— Как сказал кто-то из мудрых, друзей проще всего обмануть — они не ожидают подвоха. И кому, как не тебе, об этом знать, Ройан.
— Разумеется, ты их продал. Ходят слухи, что Питер Уолш заплатил двадцать миллионов.
— Тридцать, — поправил ее Николас. — Но только за синюю корону и немее. Прямо сейчас передо мной красно-белая корона и посмертная маска.
— Значит, ты оплатил потери синдиката «Ллойда». Должно быть, чувствуешь немалое облегчение.
— Не поверишь, но «Ллойд» понес не столь большие убытки, как опасались. В результате выяснилось, что я далек от разорения.
— Как сказала бы моя мама: «Купи медаль и гордись до пенсии».
— Половину я немедленно отдал Меку Ниммуру и Тессэ.
— По крайней мере это благородное дело. — В ее голосе звучала неприкрытая вражда. — Ты за этим мне позвонил?
— Нет. Есть одна вещь, которая может тебя позабавить. Твой любимый автор, Уилбур Смит, согласился написать историю открытия гробницы. Он назовет книгу «Седьмой свиток». Ее должны опубликовать в начале следующего года. Я пошлю экземпляр с его автографом.
— Надеюсь, на сей раз он не переврет все факты, — сухо ответила Ройан.
Они помолчали, а потом она нарушила тишину:
— У меня целая куча работы. Если ты уже все сказал…
— Не все.
— Что еще?
— Выходи за меня замуж.
Она резко вздохнула, помолчала и негромко спросила:
— Почему ты делаешь такое странное предложение?
— Потому что я понял, как люблю тебя.
Ройан снова помолчала и наконец ответила слабым голосом:
— Ладно.
— Что значит «ладно»?