Седьмой уровень, или Дневник последнего жителя Земли
Шрифт:
Или мы погибнем, как остальные? Будем ли мы знать, как мы умрем?
Легко ли, медленно или быстро — так быстро, что даже не заметим приближения смерти?
Кто ответит на эти вопросы?
Атомный реактор, снабжающий нас энергией, нуждается в ремонте Поэтому в течение часа тока не будет. Я прерываю запись и ложусь, поскольку сейчас вырубят свет. Его отсутствие в ночное время не причинит особых неудобств. Большинство людей спят. Остальным же представится случай вкусить вечной и абсолютной тьмы в виде ее маленького образца.
5
В конце концов я уснул, а сегодня утром узнал, что ремонт длился три часа вместо одного, и что один из инженеров, АЭ-307с, получив сверхдозу облучения, скончался этой ночью.
По общей системе связи было передано короткое сообщение, в котором прославлялась его геройская смерть. Сообщение заканчивалось так:
— Он отдал свою жизнь, чтобы спасти наши.
Что верно, то верно. Без реактора нам всем крышка.
Действительно, печальное событие. Каждому из нас жалко АЭ-307с и его вдову.
6 октября.
Умерли и два других инженера из команды АЭ-307с, которые помогали ликвидировать аварию. Но еще больше меня обеспокоило то, что сегодня во время обеда я увидел, как кого-то стошнило.
Неужели началось?
7 октября.
Да. Конец пришел. Мы погибли. Вокруг меня лишь болезнь и смерть. Одни умирают безропотно, другие борются со смертью и выдерживают дольше. Сегодня я тоже почувствовал легкое недомогание.
И все же у трагедии есть и иронический аспект: мы умираем из-за нашего реактора. Наш источник жизни, наше искусственное солнце — именно он излучает теперь убийственную радиацию.
Еще немного и все кончится. Это начало конца.
8 октября.
Сегодня по радио объявили причину беды. Пустячная неисправность. Случись это на поверхности, реактор остановили бы, изолировали и починили. В случае необходимости население с прилегающей территории было бы эвакуировано. Здесь же такой возможности нет. Пришлось устранять неисправность, не обращая внимания на радиацию. Без реактора мы не просто остались бы в темноте, мы задохнулись бы. Ибо без света растения не смогли бы выделять кислород. Наши техники, рискуя жизнью, хотели спасти нас и были очень близки к успеху. Победа, однако, оказалась частичной. Реактор будет и впредь производить энергию, но в то же время он будет излучать и губительную радиацию. То есть одновременно он вырабатывает животворную и смертоносную энергию.
Как и почему это произошло, не знаю. Да это меня мало волнует. Технические причины всегда были и будут С меня хватит того, что я знаю.
9 октября.
Смерть поспешает. Должно быть, облучение велико. Люди мрут как мухи. Еще вчера убирались трупы, сегодня на них никто уже не обращает внимания: они остаются там, где их настиг вечный сон. Наверное, уменьшился медперсонал или ни у кого больше нет сил поднять другого. Большинство остаются в своих комнатах.
Сегодня во время обеда я видел, как люди застыли на месте, так и не притронувшись к еде. Я тоже почти ничего не ел, видя, что три четверти тарелок остались нетронутыми.
Несмотря на относительно неплохое самочувствие, я знаю, что долго не протяну. Смерть уже во мне.
Икс-107с только что вошел в комнату. Он бледен. Опустился на койку. Сказал, что полчаса назад умерла П. Он оставался с ней до конца. Они говорили и обо мне.
— Она была хорошей женой, — сказал Икс-107с.
10 октября.
Седьмой уровень скоро прекратит свое существование. Я снова был в обеденном зале. Он похож на поле битвы, только не видно раненых.
Радио молчит. Вероятно, его работники мертвы.
Несколько минут назад скончался Икс-107с. Я вижу, как он застыл на койке, там он и останется. Никто не придет и не унесет его. А я слишком слаб, чтобы вытащить его в коридор. В бреду он говорил совсем мало. Но сегодня после обеда он подозвал меня и показал на свой мундир. Я снял его с вешалки и принес ему. Он достал из нагрудного кармана записку, прошептал:
— …в твой журнал…
Это стихи. Без рифмы и ритма. Я переписываю их, выполняя его просьбу, хотя и не вижу в этом смысла. Все равно никто не прочтет. Вот они:
Когда я был маленьким, я наблюдал, как моя сестренка строит замок из игральных карт.
Карты хорошо держали друг друга. Тихо! Не двигайте стол!
И вот он, замок — какой высокий и красивый!
Но я был скверным ребенком. Я стал сильно дуть на него.
Мне хотелось увидеть, как он рассыпается.
Я хотел уничтожить то, что с такой радостью построила она.
Один сильный выдох — и все рассыпалось.
Все.
Когда я вырос, я узнал, что люди строят дома не из картона.
Кирпич, дерево, бетон и сталь.
Я мог дуть сколько угодно.
Но даже за тысячу лет ничего не случилось бы с ними.
Но на этот раз я «дунул» что надо. Техника помогла.
Блеснула молния…
И все рассыпалось: кирпичи, дерево, бетон и сталь.
Бомбы сдули все.
Давай опять играть в карты, чтобы развалить мир
В этой карточной игре атомы будут козырями или тузами.
Все очень просто.
Надо лишь нажать кнопку, совсем легонько.
И все исчезнет: дома, фабрики, церкви, школы и статуи.
Как замки, построенные из игральных карт.
Никогда не подумал бы, что Икс-107с способен написать такое. Что он этим хотел сказать? Хотел объяснить, почему он нажал кнопки? Пытался оправдаться? Неужели он испытывал чувство вины? Меня это удивляет. Никогда я не замечал за ним ничего подобного.