Шрифт:
Под светом фиолетовой луны
Искрится серебром заветный луг.
Там веселятся жители страны,
Чьё имя нежное ласкает слух.
Раз в год случаются такие чудеса:
Луна, меняя цвет, откроет дверь
В страну, где не стихают голоса
Существ волшебных – в это ты поверь.
Ведь вера в чудо – всё, что нужно нам,
Чтобы попасть в любую в мире сказку.
Мечтай! Тогда волшебная страна
Откроется тебе в ярчайших красках.
В окно ярко светила луна – большой серебристый круг. Ночной ветер приносил в комнату запахи недавней грозы, скошенной травы и каких-то незнакомых цветов. Слышно было громкое стрекотание кузнечиков, и деловитое жужжание разных жуков, направлявшихся в сад. Иногда на фоне луны можно было увидеть чёткий силуэт – ночные птицы направлялись на охоту. Но эти птицы не интересовали девочку, сидящую на широком подоконнике. Вернее, она не сидела, а лежала, так что лопатки упирались в правую часть оконной рамы, если смотреть из комнаты, а ноги – в левую. Девочка смотрела вверх – туда, где к потолку на тонких ниточках были подвешены бумажные журавлики. От лёгкого летнего ветра они шевелились, и девочке казалось, что это не бумажные журавлики качаются от ветра, а настоящие птицы, взмахивая настоящими, большими и сильными, крыльями, летят в далёкие и прекрасные страны. И она улетает вместе с ними – всё дальше и дальше…
…Журавликов было семь. Каждый своего цвета. Красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой, синий, фиолетовый. Семь журавликов – семь цветов радуги. Они были красивыми, но не только поэтому девочка каждый вечер любовалась ими, лёжа на подоконнике своей комнаты. Эти журавлики напоминали ей о маме, которая и смастерила их много лет назад, когда сама была такой же девочкой, как теперь её дочь.
Полное имя девочки было Полина Сергеевна Лютик, и было ей от роду неполных двенадцать лет. Фамилию её многие из знакомых девочки считали смешной, и придумывали Полинке всякие прозвища. Она ни на кого из них не обижалась, а фамилией своей гордилась. Много ли на свете Лютиков? Вот Петровых-Ивановых – тех полно. А они – Лютики!
Хотя Полинке совсем скоро должно было исполниться двенадцать, при взгляде на неё легко можно было подумать, что ей всего десять. Невысокого роста, немного курносая девочка с улыбчивым симпатичным личиком, усыпанным веснушками, с огненно-рыжими волосами и ярко-зелёными глазами, она казалась младше своих лет. Взрослые – особенно малознакомые – глядя на неё, всегда улыбались: «Какая милая девочка!». И Полинка действительно была милой, доброй и отзывчивой девочкой. Совсем как мама, по папиным словам.
Полинка жила со своим папой в большом и красивом городе – Санкт-Петербурге. Дома ей всегда нравилось – друзей много, в школе учителя хорошие, и сам город она любила – но всё же город есть город. Природой там не полюбуешься, по лесу не погуляешь, в речке по-хорошему не искупаешься. Так что когда папа предложил ей отправиться на лето к дедушке и бабушке в деревню, Полинка даже обрадовалась. Но радость эта, к сожалению, длилась не очень долго…
Когда Полинка приехала в деревню, оказалось, что это не совсем деревня, а посёлок, где половину домов составляли коттеджи, а другую половину – двух- и трехэтажные многоквартирные дома. У дедушки Георгия и бабушки Прасковьи – маминых родителей – был большой и красивый собственный дом: двухэтажный, кирпичный, с красной крышей. Жили там не только дедушка и бабушка Полинки. Вместе с ними жила их младшая дочь, тётя девочки – Маша. А ещё на лето, так же, как и Полинка, приехал Андрей – сын Владимира, дяди Полинки и брата её мамы. Жил дядя Володя вместе с женой, тетей Лизой, и сыном в Москве. Так что Андрюша с самого начала своего пребывания у дедушки и бабушки поставил себя, как важного гостя из самой столицы. И именно двоюродный брат испортил Полинке все каникулы.
Андрею было уже целых тринадцать с половиной лет. При этом он, в отличие от маленькой Полинки, выглядел старше своих лет: ему легко можно было дать четырнадцать, а то и все пятнадцать! И это, в сочетании с тем, что он из самой Москвы, послужило причиной того, что Андрюша скоро стал авторитетом среди местных поселковых ребят. Особенным уважением он пользовался у троих ребят, живущих неподалёку: у мальчишки и двух девчонок. Звали их Денис, Настя и Марина. Частенько эти трое приходили к Андрею в гости. И Полинка старалась поменьше попадаться этой четвёрке на глаза. Потому что одно дело, когда тебя просто считают странной, а совсем другое – когда ещё и обзывают «рыжей малявкой» и тому подобными прозвищами, и смеются над твоей фамилией! Это было по-настоящему обидно – совсем не так, как дома. А Полинка была младше, чем эти четверо и, к тому же, она была скромной и немного застенчивой девочкой – что она могла им ответить? Так что, когда у двоюродного брата гостили друзья, она старалась поменьше выходить из своей комнаты. А гулять приходилось подальше от центра поселка, чтобы не встретиться с Андрюшей и компанией. Может, это было и глупо, но Полинке не было ещё даже двенадцати. Так что она решила пока что не нарываться на лишние неприятности.
Но даже когда Дениса, Насти и Марины с Андреем не было, легче жить Полинке не становилось. Свою младшую сестру Андрей почему-то сразу невзлюбил. Так что при неизбежных встречах дома – с утра, в обед и вечером – Полинке приходилось выслушивать очередную порцию колкостей. Причём бабушка этого никогда не слышала, а дед, если и слышал, никогда в дела молодежи не вмешивался. Зато Маша, которой было целых двадцать лет, но несмотря на это, она была Полинке больше подругой, чем тётей, всегда заступалась за девочку и поддерживала её.
Одним словом, из-за брата и его друзей каникулы у Полинки получились не самые весёлые. Как-то раз Андрею с компанией даже удалось довести девочку до слез – и это при том, что Полинка никогда не плакала!
Шла третья неделя каникул, когда это случилось. Полинка не вспомнила бы сейчас, что наговорили ей тогда Настя и Марина, и что вообще произошло. Но зато она отлично помнила, что вечером того злосчастного дня они с Машей сидели на берегу тихой неширокой речушки. Племянница безутешно рыдала, а тетя успокаивала её и рассказывала всякие хорошие истории.
Солнце ещё не село, но Луна и даже несколько звездочек уже появились на небе. Полинка смотрела на эту Луну и на эти звездочки, слушала Машу и постепенно успокаивалась.
– А хочешь, я тебе большой-пребольшой секрет расскажу? – спросила Маша.
– Хочу, – последний раз всхлипнув, сказала Полинка.
– Тогда слушай. Только, чур, не перебивать! – предупредила Маша и начала говорить крайне таинственным голосом:
– Когда на небе восходит фиолетовая луна…
– А такая разве бывает? – не удержалась Полинка.
– Я же просила: не перебивай! В этом мире всё бывает. В общем, когда восходит фиолетовая луна и небо становится таким… фиолетово-розовым, где-то открывается дверь в другой мир… ну, то есть не совсем в другой мир, а в такую волшебную страну. Точнее, в волшебный лес. Там всё не так, как в наших лесах: листья на деревьях не только зеленые, а ещё синие, фиолетовые, розовые, красные, оранжевые… всякие разные. И деревья там тоже все разные. Там всё необыкновенное – даже трава не зелёная, а серебряная или такая прозрачно-изумрудная. Красиво так! А ещё там есть речка – неширокая, как наша примерно, но чистая-чистая, и можно каждую рыбешку рассмотреть. А они тоже самого разного цвета бывают. Иногда какая-нибудь рыбка из воды выскочит – аж глаза заболят, как ярко у неё чешуя переливается! А живут в этом лесу волшебные существа – ты таких даже не знаешь! Ну, русалки всякие, феечки – это понятно: какой же волшебный лес без них? Но там еще есть лесовички – такие маленькие человечки, меньше тебя, а волосы у них зелёные-зелёные, как лесной мох, знаешь? И одежда у них тоже вся зелёная и коричневая, как дерево. Они все немного волшебники. И ещё там, в этом лесу, живут крюгли. Это тоже маленькие человечки, как лесовички, только у них большие остроконечные уши, которые торчат в стороны, и хвост с кисточкой на конце, как у льва примерно. Но они тоже добрые и весёлые. Там вообще никого злого нет. Они живут все – и лесовички, и крюгли – в глубине леса, в своей деревне, и каждый год, когда появляется фиолетовая луна, они устраивают большой праздник. Вот так, – Маша, улыбаясь, посмотрела на племянницу.