Седьмой
Шрифт:
– Клянусь богами, я отомщу, жестоко отомщу!
ЭПИЛОГ
– Жаль, что этот хитроумный Берсень умер, – задумчиво сказала Радмила. – Мне вдруг показалось, что я когда-то знала этого человека.
– Неужели твоя память пробуждается?
– Ты так много о нем рассказал, что в моем воображении он как будто ожил.
– Ожил?
Кощей рассмеялся и прижал к себе супругу:
– Что ж, Радмила, пусть живет и дальше, главное, чтобы ему не вздумалось нам мешать!
Девушка
– О нет, это не в его силах. И я сейчас это докажу. С этим словами она нырнула под одеяло.
– О-о… Радмилушка, я просто сгораю от любви! Резкий стук в дверь заставил их на миг замереть.
Радмила немедленно высунулась наружу и встревоженно покосилась на дверь:
– Кто там может быть?
Чародей нахмурился:
– Вопрос не в том – кто. Вопрос, каким образом он сумел сюда добраться? И, самое главное, как он посмел?!
Глаза Радмилы расширились. Вот только что Кощей лежал в постели, а в следующий миг уже стоял напротив двери и совершенно одетый.
Еще мгновение Кощей раздумывал. Никто никогда не мог без его ведома и близко подойти к личным покоям. Случилось поистине нечто из ряда вон выходящее, если кто-то сумел не просто проникнуть в его замок, а постучать в дверь спальни!
В сердце что-то кольнуло. Какое-то смутное предчувствие. Впрочем, страха не было. Бояться здесь, в его же собственной цитадели, было, по меньшей мере, глупо.
Он взмахнул рукой, дверь послушно отворилась. На пороге выросла фигура молодого человека, одетого в плотно запахнутый плащ с капюшоном. Человек откинул капюшон и криво усмехнулся.
И тотчас глаза Кощея поползли на лоб. За два года, прошедшие со дня их знакомства, Берсень сильно изменился. Тогда, в свои двадцать с небольшим лет, маг выглядел почти юношей, но сейчас… Сейчас Берсень выглядел намного старше своих лет. Черты лица стали резче и жестче, кожу изрезали следы шрамов и ожогов, а взгляд стал настолько острым и пронзительным, что Кощей на миг усомнился, а Берсень ли это?..
– Узнал ли ты меня, Адамир? Или Кощей, не знаю, как ты сейчас называешься.
Вглядываясь в лицо Кощея, ничуть не изменившееся за два года, Берсень поймал себя на мысли, что не испытывает никаких чувств. Ни радости, ни гнева – ничего. Два года он ждал этого часа. И страстно жаждал насладиться местью. Но сейчас Берсень понял, что не испытывает больше ничего. Кроме желания быстрее все закончить.
– Берсень? – прошептал Кощей и улыбнулся. Несколько мгновений они стояли, улыбаясь друг другу, словно старые друзья, и Радмила внутренне поежилась – настолько похожими казались они в этот момент.
– Значит, ты не забыл меня за эти два года?
– Как можно! Ты подавал большие надежды. И я чую, они оправдались в полной мере. Больше того, я готов взять тебя в ученики.
– Я польщен. Но я здесь не для этого.
– Что же привело тебя сюда?
– Ты знаешь, Кощей.
– Честно говоря, не понимаю. Похоже, ты уже маг, настоящий маг, у тебя, может быть, десятки, сотни грандиозных замыслов. Поверь, я бы мог помочь тебе в их реализации.
– Все гораздо проще. Я пришел убить тебя. Кощей отступил на два шага и захохотал:
– Ты стал хорошим магом. Я чувствую это. Но ты кое-что забыл. Меня невозможно уничтожить. Я давно уже забыл, что такое смерть. Я бессмертен!
– Это не спасет тебя на этот раз.
– Ты, жалкое смертное существо, смеешь угрожать мне?
Кощей отступил еще на шаг. Радмила уже выбралась из постели и накинула на себя полупрозрачную накидку, не скрывавшую в общем-то ничего.
Ее взгляд скользил от одного мага к другому, и она вновь поразилась, насколько они были схожи, словно две ядовитые змеи, изготовившиеся к схватке.
– Кто этот человек, дорогой? – спросила она.
– Тот самый маг, о котором я тебе рассказывал. Берсень собственной персоной!
– Невероятно! – Радмила окинула Берсеня восхищенным взглядом.
– Напрасно Орвель пощадил тебя, мальчишка, ох напрасно, – пробормотал Кощей.
– Это я пощадил его, – сказал Берсень, медленно переступив порог. – Но вряд ли он пережил встречу с тобой.
– Ты, однако, наглец, Берсень, ох наглец. Явиться в мои владения, в мои покои… И когда – в день свадьбы!
– Я долго ждал удачного момента. По-моему, этот день подошел как нельзя лучше.
– Как же ты нашел меня? Об этом замке мало кто знает из смертных!..
– Ты сам сказал – я теперь настоящий маг. И разве есть что-то для настоящего мага невозможное?
– Есть, Берсень, есть, – усмехнулся Кощей. – Выше головы не прыгнуть даже магу. Особенно простому смертному.
– Я не собираюсь прыгать. Я пришел убить тебя.
– Поразительная самонадеянность. Ты только посмотри на него, Радмила. Берсень, ты решил немного поразвлечь нас?
– А ты, наверное, хорошо развлекся, наблюдая, как мы убиваем друг друга из-за меча.
– Еще бы! Надо же было как-то развеять скуку. Знаешь, как много ее скапливается за тысячелетия. Меч, конечно, был весьма могущественной вещью, но ведь ты знаешь, Берсень, ничто так не освежает жизнь, как малая толика риска.
– Малая?..
– Ну конечно. Разве кто-нибудь из вас мог распорядиться такой вещью с умом? Все вы были обречены с самого начала, все вы должны были стать и стали завершающими штрихами моего шедевра!
– Да, Кощей, ты прав, мы не смогли распорядиться этим… Мы оказались слепцами, – холодно сказал Берсень. – Но мы не штрихи.
– Неужели? – Кощей рассмеялся. – Ты даже представить себе не можешь, как славно я веселился, наблюдая за вами. Боги свидетели – я смеялся до слез.
– Мы были столь забавны?
– Еще бы! Вы, люди, так доверчивы. Только намекни вам, что некая вещь способна наделить всевластием, – и вы горло друг другу перегрызете. Да еще свалите все на саму вещь – ах, магия во всем виновата, ах, какой страшный артефакт, ах, на нем лежит проклятие.