Седой
Шрифт:
– Да чхать я на них хотела! – возмущённо, ответила тётя Настя. – Если захотите, то я вас всех усыновлю, а с милицией я договорюсь!
– Если так, то мы согласны! – улыбнувшись, сказал Картуз и, посмотрев на Туза, добавил. – Нас только шестеро, а вы одна! Сможете вы нас прокормить всю зиму, мы ведь нигде не работаем, только малые милостыню просят, а мы с Тузом и Пройдохой подрабатываем в магазинах, разгружая машины! Конечно, мы бы могли и дальше этим заниматься, но тогда вас накажут за нас, за то, что бродяжничаем! Поэтому мы и не будем вам надоедать!
– Господи! Ну, хоть этих мальцов троих оставьте здесь, да сами наведывайтесь в гости! – чуть ли
– Хорошо! Время покажет! – сказал он и вышел из дома, а за ним вышли и Туз с Пройдохой.
20.05.2017 год.
Седой!
Глава первая!
Часть седьмая!
Едва Туз и Пройдоха улеглись на чистую постель, пусть и на сене, но чистой простыней и подушками, как мгновенно уснули. Картуз не мог никак уснуть, его что-то мучило, отчего он и сам мучился, даже стал злиться на себя. За небольшим окошком, которое было вделано во фронтон избы, стало темнеть. Он повернулся в очередной раз на правый бок, уже стал засыпать, когда, вдруг, услышал разговор тёти Насти с каким-то мужчиной. Волчья сноровка, которая выработалась в нём уже достаточно давно, сработала и на сей раз.
– Петровна! – услышал он голос мужчины. – Ты говоришь их шестеро, трое из которых совсем малыши?
– Ну, да, Михайлович! У меня сердце кровью обливается глядючи на них, ты уж помоги им, сироткам! – сказала тётя Настя, шмыгая носом.
– Хорошо! Ты говоришь, что они уснули крепко, тогда пусть спят, а я позвоню в отдел, они раненько утром и пригонят сюда наряд! Так что можешь спать спокойненько! – отозвался Михайлович и глухо засмеялся.
– Смотри, ты мне обещал, что с ними ничего дурного не произойдёт! – вновь послышался голос Петровны.
– Вот ты какая-то чудная, честное слово! Ну, неужели ты думаешь, что их всех на зону отправят? Отправят вначале в спецприёмник, а затем за ними приедут с детского дома и заберут с собой! Им учиться надо, а не шастать по дворам да рынкам! – довольно-таки грубо, сказал Михайлович, после чего послышались шаги.
От дома явно уходил человек, а тётя Настя, постояв у калитки минут пять, отправилась в дом. Войдя в сенцы, она залезла по лестнице до чердака и, послушав, как сопят трое парней, спустилась вниз, после чего открылась входная дверь в избу, и тут же закрылась. Картуз не стал будить парней, подумав, что пусть отоспятся, а сам тихонько слез вниз.
Выйдя во двор, стараясь не шуметь, что он умел делать превосходно, он прошёл за сарай и, усевшись там на какой-то чурбан, задумался.
– А может они и правы? – стал гонять мысли Картуз. – Что я смогу дать путного этим мальцам? Да ничего, кроме бродяжничества! А как же наше братство? Да и не ясно ведь, куда именно их распределят!
Будет им там лучше, или нет, Картуз тоже не мог знать, но он знал твёрдо, что его посадят на малолетку за бродяжничество, посадят и Туза, а вот Пройдоха может оказаться в детском доме вместе с малышнёй.
– Пусть будет лучше так, чем они будут страдать! – подумал он, отчего ему даже стало легче.
Он поднялся с чурбана и, войдя в сенцы, закрыл их на крючок. По лестнице он залез на чердак и, устроившись рядом с пацанами, уснул.
Проснулся он, когда к дому подъехали две машины. Послышались негромкие голоса ментов, которые осторожно постучали в окно. Через минуту хозяйка открыла дверь и в дом вошли четверо, остальные остались возле крыльца.
– Ну, что, бродяги! – весело произнёс один из ментов, поднявшись по лестнице на чердак. – Хорош спать, а то опоздаете на завтрак в спецприёмнике!
Картуз поднялся спокойно, а Туз, не понимая, что произошло, сначала шарахнулся в сторону, но сообразив, что с чердака не сбежишь, отправился вслед за Картузом. Пройдоху долго пришлось будить и, когда он, наконец-то, проснулся, его тоже спустили вниз, прямо в руки милиции. Этих троих сразу сопроводили в уазик «буханка» и, оставив их под присмотром двоих сотрудников милиции, остальные пошли за малышами. Через десять минут их тоже доставили в машину. Славик никак не мог понять спросонья, что же произошло, но когда оказался рядом с Дашей в машине, понял всё. Никто из ребят не произносил ни единого звука, пока не заговорил Картуз.
– Ну, что мальцы, увидели добрую женщину? Запомните, если хотите выжить в этом злобном мире, надо держаться за жизнь зубами! Жизнь может быть только тогда, когда человек свободен! – сказал он и усмехнувшись, посмотрел на тётю Настю, которая подошла попрощаться с детьми.
– Спасибо вам, тётя Настя, или как там вас, Петровна? Так вас кажется, называл Михайлович! Я всё слышал и мог бы придушить вас ночью за предательство, но посидев во дворе под луной, я согласился с вашими доводами! Пусть малышня учится, хоть что-то получат по жизни, поэтому я и не стал их поднимать! Запомните, Петровна, они не сразу туда попадут, их вначале в спецприёмник для малолетних преступников поместят, после чего менты начнут списывать на нас свои не закрытые дела! Вот когда, хоть один из нас попадёт на зону для малолеток, то вы нас вспомните! Вы поверили ментам, а разве у них были хоть когда-нибудь благие намерения? Мы спасали малышню с Тузом, а менты с нас брали взятки, я был вынужден отдавать им большую часть доходов, которые мы зарабатывали за день, чтобы нас не трогали! Значит, мы кому-то помешали, а то до сих пор бы было тихо и спокойно! – произнёс Картуз с усмешкой, после чего отвернулся к окну и замолчал.
– Деточки! – заплакала тётя Настя и продолжила. – Я же, как лучше для вас хотела сделать! Вам надо учиться, потом в жизнь выходить, а так, бродяжничеством вы чего добьётесь? Или зимой замёрзнете, или кто из ваших же собратьев где прирежет! По телевизору вон каждый день про это говорят!
– Что же ты, тётя Настя тогда обещала нам, что всех усыновишь? Сволочи вы все! – бросил Картуз и усмехнулся, с презрением плюнув в её сторону.
– Так, Петровна! Ты своё дело сделала, теперь иди, отдыхай! Баба дура, могла бы хоть пару дней подождать, пока они ей дрова приютили, да грибов насобирали на зиму! – произнёс довольно-таки грубо один из ментов, отстранив её от дверей уазика, после чего их захлопнул.
Через мгновение машина дёрнулась и, переваливаясь на грунтовой дороге, двинулась в сторону города. Картуз видел в заднее окно, как Петровна, сложив кулаки возле рта, стояла на дороге, глядя им вслед.
– Ну, что, малявки? Убедились в том, что уже давно нет добра в нашей стране, да и в мире его не осталось! – произнёс Картуз и, прикрыв глаза, замолчал, надвинув на них свой картуз.
Даша сидела и испуганно прижималась к Славику, а тот, в свою очередь, вообще не понимал, что с ними происходит. Ехали долго, пока машина не остановилась во дворе отдела милиции города Торжок. Открыв двери, детей стали выводить во двор, и они попадали под лучи поднявшегося на горизонте солнца. Через пару минут их всех посадили в какую-то огромную клетку, после чего дежурный по отделу облегчённо вздохнул и отправился на своё место.