Сегмент свободы. Часть 1

Лян Сергей

– Я тебя услышала. – высунув язык, сгримасничала Алекса и направилась к выходу.

– Главное, чтобы ты поняла, – прошептал Ливаз и, посмотрев на стакан, отставил его в сторону.

***

Немногочисленный разведывательный отряд Алексы состоял из пяти человек, включая её. Гришка-рыжик, получивший кличку отнюдь не из-за цвета волос. Сам он был смуглым брюнетом, а Рыжик – это его фамилия, превратившаяся в кличку еще со школьных времен. Двадцатидвухлетний Григорий Рыжик – бывший чемпион республики по бегу, среди юниоров. С годами он распрощался с профессиональным спортом, но продолжал держать свое тело в форме. На минисобеседовании, устроенном Алексой, Рыжик пробежал стометровку меньше чем за десять секунд. Отец рассказывал Алексе об единственном спортсмене из истории, однократно поставившим такой рекорд. Имя ему – Усэйн Болт. Конечно же Рыжик пробежал на полсекунды

медленнее и тем не менее, это считается высоким показателем. Темин Бекоев – бывший спасатель-водолаз с десятилетним стажем. Несмотря на свой относительно молодой возраст – тридцать два года, выглядел он на все сорок. Алкоголь, от зависимости которого Бекоев избавился лишь год назад, оставил неизгладимый отпечаток в его внешности – впалые тусклые глаза, с синеватыми мешками под ними, и мелкие морщины по всему лицу. Впрочем это не помешало ему при сдаче вступительных тестов. Продержаться под водой целых двадцать минут сможет не каждый. Чуть-чуть не дотянул до мирового рекорда. Каталина Гверц – выпускница циркового-акробатического училища имени Лили Вейцель. «Хм, даже и не знала что такой существует, – подумала Алекса, изучая резюме новобранца». Свои высокие баллы в аттестате Гверц подтвердила сразу же, продемонстрировав серию номеров из выпускной программы, включавшей в себя тройные кульбиты, сальто, вольты и прочие акробатические приёмы. Последним членом команды стал шестнадцатилетний Эндрю, по документам – Кормеридзе Андро. Бывший заключенный. Попал за решетку в четырнадцатилетнем возрасте за то что любил экстрим… и высокие здания, по которым лазил нарушая покой мирных граждан. Суд приговорил Эндрю к полутора годам тюрьмы для несовершеннолетних. Его родители были одними из первых, кто пал от рук андроидов, захвативших Кэстилай. Кормеридзе был выпущен за день до их кончины и к счастью успел провести с ними хоть немного времени. Именно он и оказался тем выжившим, сумевшим сбежать из города. Алекса не раздумывая взяла его к себе в команду. «Надо быть воистину проворным или удачливым, чтобы сделать такое» – подумала в тот момент Алекса.

Алекса застала ребят в бараке – месте, служившим штабом разведки. Стены барака возведены из деревянных балок-кругляшей, выложенных горизантольно друг на друга и просмоленных в местах стыка. Каркасом послужила недостроенная летняя кухня на заднем дворе бывшей школы.

– Внимание! – Алекса обратила внимание отряда на себя. – Мне нужно двое человек для вылазки… в город.

– А почему только двое? – стоя у стены на голове, спросила Гверц.

– Я думала вас больше побеспокоит слово город.

– Шеф.. Шефинья… ой ёлки палки. Мастер-разведчик Кэрри, – затораторил Рыжик, – Нам абсолютно без разницы куда. Если это на благо поселения, то ты можешь на нас расчитывать.

Получив молчаливое согласие от других, Алекса продолжила:

– Тогда сделаем так. Кэт и Эндрю – вы пойдете со мной. После инструктажа пойдете до Икара и получите снаряжение. Рыжик, Бек – на вас внешняя разведка территории вокруг поселения. Радиус – пол километра.

– Принято! – отозвались Рыжик с Бекоевым и, надев разгрузочные жилеты, направились к выходу.

– Эндрю, ты уверен, что сможешь вернуться в город? – настороженно спросила Алекса, оставшись с ним наедине.

– Всё в порядке Алекса "Ивановна", – не зная как правильно обращаться к командиру в неформальной обстановке, Эндрю постоянно выбирал разные отчества, отдавая предпочтение таким, которые бы не сочетались с именем «Алекса». На прошлой неделе она была Алексой Петровной, а на позапрошлой неделе Алексой Сидоровной. – Надо значит надо.

Алекса развернула карту и рассказала план действий.

– Выдвигаемся сразу, как стемнеет. А пока нам надо бы выспаться. – Алекса широко зевнула. – Чувствую ночка будет жаркой.

Глава 3. «Миднол»

«Ты не узнаешь, плохая ли это идея, пока не осуществишь ее.»

Из телесериала "Обмани меня (Lie to me)"

Ромену нравился Миднол прежде всего тем, что он очень был похож на маленькую деревеньку Касис, расположенную под Марселем по Франции. Все его детство проходило именно там у дяди Петьира и его супруги – тети Верды в маленьком особняке у озера Твен. Своих детей у пары не было, а потому Ромен им стал почти что родным, учитывая то, что мальчик, когда ему исполнилось пять, остался без попечения взрослых. Суд лишил обоих его родителей прав и забрал ребенка из семьи. Родной брат матери Ромена – Петьир с радостью согласился оформить опекунство над племянником. Сестру Христину, он и вовсе перестал подпускать к маленькому Ромену, когда узнал причину, по которой она лишилась родительских прав. Адрон – муж Христины и по совместительству отец Ромена, ввязался в какую-то авантюру с игорным бизнесом и практически сразу прогорел, оставив всю семью без денег и с кучей долгов. После череды звонков от коллекторов с угрозами, Адрон таки попал в больницу с проломленным черепом. Потрясенная горем Христина сначала стала беспробудно пить, а затем, в один из дней, и ушла из дома, бросив маленького Ромена с мужем инвалидом одних. Ответные действия отца семейства не заставили себя ждать. В первый же день после выздоровления, Адрон как всегда отвел Ромена в детский сад, а вечером так и не вернулся за ним. Свой поступок на суде он аргументировал тем, что хотел заставить Христину одуматься и вернуться в семью, надавив на жалость. Сама же Христина на тот момент была слишком занята обустройством личной жизни с новых ухажером, и на сына, как она позже призналась в суде, ей было все равно. Всего этого дядя Петьир разумеется не рассказывал. Ромен сам раскопал эти сведения и нисколечко не пожалел, что попал на воспитание к таким чутким и добрым людям. Они вырастили Ромена настоящим мужчиной, дали образование и до конца своих дней были его светочем. Тяжелая болезнь сначала унесла жизнь дяди Петьира, а затем и тёти Верды. Лишь после смерти дяди стало известно, что последние десять лет опекуны болели онкологией. Лечение стоило слишком дорого и не давало стопроцентной гарантии на выздоровление. Поэтому супруги решили держать всё это в тайне от Ромена, которого бы не волновали ни безуспешность излечения, ни деньги, ни что либо еще.

– Ромен! – пытаясь разбудить орал Демитр. – Екарный бабай, Ромен! Парни проверьте, он вообще дышит?

– Je t’emmerde. 2 – фыркнул Ромен и медленно открыл глаза. – Кричать не обязательно.

– Кто-нибудь понял чё он ща буркнул? – оглядывая рядом стоящих привратников, спросил Демитр, а затем посмотрел на Ромена и махнул рукой: – Вот что вы за народ? Что-то плохое ведь сказал, да?

– Нет. – спрыгивая из повозки, ответил Ромен. – Я сказал, что рад тебя видеть, мой дорогой друг.

2

Да пошёл ты! (франц. жаргон.)

Ромен с Демитром рассмеялся и крепко обнялись.

– Вот пиздишь, как дышишь! – Демитр дружески ударил Ромена в плечо. – Ладно. Как бы то ни было я рад, что вы добрались в целости и сохранности. Пойдём выпьем, а заодно кое о чем потолкуем.

Демитр положил руку на плечо Ромена и повел его по каменистой тропе к шатру, украшенному тремя большими разноцветными буквами – «БАР».

– Да, Алекса передала последние известия, – Ромен, обернувшись, скомандовал своим людям выгружать товар, а затем спросил: – Сколько в общем пострадавших?

– Вы бы могли стать десятыми, но слава богу этого не произошло, – Демитр неумеючи перекрестился.

– И это всего за одну неделю? – Ромен удивленно вскинул брови. – Девять караванов?

– Да, и в основном все из Крениса, – Демитр покачал головой. – Основного центра нашей торговли.

– Совет конысов тоже заседает в Кренисе, ведь так?

– Думаешь это как-то связано? – Демитр заметно насторожился.

– Tout peut ^etre, – по французски выразился Ромен, а затем пожал плечами и перевёл сказанное: – Всё может быть.

Демитр перегнулся через барную стойку и вытащил откуда-то с нижних полок бутылку с бледно-красной жидкостью, имевшей белый осадок на дне.

– Ремонтник зараза похоже в стельку был, – прокомментировал Демитр, оценивая внешний вид бутылки, имевшей кривую, ассиметричную форму. – Да и хер с ним! Бутылка – она и в Африке бутылка.

– Боже всевышний! – ахнул Ромен, когда его взгляд остановился на руинах в самом центре поселения. – А что с твоим чертогом?

– Снес к херам собачьим! – фыркнул Демитр. – Незачем мне выделяться среди остальных поселенцев. Вон, посмотри зато сколько места освободилось. Будет где людям развернуться.

– Как говорил мой шведский друг, – Ромен поднял стакан, – Scole! Или как говорят у вас – «Будем!»

Демитр и Ромен чокнулись стаканами, выпили и закусили солеными огурцами.

– Есть одна идея, – Демитр усердно жевал закуску своими щербатыми зубами. – Не хочешь размять кости?

– Хм… – Ромен достал платок и тихо высморкался. – Хочешь поехать под прикрытием со следующим караваном из Крениса?

– Угу, – мерзко высморкавшись и выплюнув мокроту, ответил Демитр. – Что скажешь? Справимся?