Сегодня война
Шрифт:
Интересно, если бы кто-нибудь из офицеров призвал всех в приказном порядке? Наверняка бы пошли. Не офисный планктон, наверняка едва не все успели отслужить в рядах. Благо, лучшие солдаты всегда были родом из деревень. Самые же лучшие – из Сибири.
На этот раз рюмки оказались полны до краев, но раз налито, куда деваться? Да и за победу грех не выпить. Вот верится ли в нее?
За окном было тихо. Никто нигде не стрелял, словно не было сегодняшнего бесконечного боя. Можно представить, будто случилась какая-то авария, оставившая небольшой город без света, а так… Даже вода почему-то идет
Только оружие и форма напоминали об изменившихся временах. Да еще…
Комаров сам разлил по третьей и встал. Десантник понял, последовал его примеру. Матвеев покосился на новых знакомых и лишь потом осознал, присоединился.
– Не чокаясь, – предупредил Комар.
Ему-то доводилось поднимать Третий. С далекой Чечни.
– Все. А теперь – отбой. Подъем будет ранним, а день – трудным.
Про себя же невольно подумал: может, Третий тост в следующий раз кто-то поднимет и за них. Не хотелось бы, но кто знает собственную судьбу?
Глава шестнадцатая
Александр поднялся тяжело, словно и не спал вовсе или же только прилег, и сразу пришлось вставать. Он уже давно не любил ранних подъемов, хотя порою был вынужден вставать ни свет ни заря, а тут еще накопившаяся усталость, снять которую невозможно несколькими часами сна.
Ну, вот, а еще мечтаешь о молодой девушке, с иронией подумал капитан. Куда ей такой старый хрыч? Молодежь тянется к развлечениям, которые с возрастом становятся неинтересными, да и прочие желания у них выражены ярче. Что за радость, если муж будет жаловаться на хвори да тихо спать, отвернувшись, по ночам? Все хорошо во благовремении. Есть возраст любить, а есть… Мысли запнулись, но потом родилось словечко: «умирать». Неужели пришло это время?
Нет, Александр боялся смерти не больше, чем боится каждый человек. Он же мог со спокойной совестью находиться сейчас где-нибудь далеко отсюда, в той же Москве, и никто не посмел бы его упрекнуть. Сам же утверждал, что с прежним государством расплатился по полной программе, а новому ничего не должен. Мог бы найти одну весьма симпатичную особу, проявить упорство, хотя бы недолго быть с ней…
Какая же глупость лезет в голову! Ведь все решил сам строго по старому фильму. Что ты сделал ради любви к девушке? – Я отказался от нее! Вроде такой диалог прозвучал в «Обыкновенном чуде». Зато в другом и тоже любимом фильме звучала песенка: «Что толку в этих молодых мужчинах?»
И «Что толку в этих скучных стариканах» – тоже. Кажется, последняя – вернее. Обидно, хоть лезь под танк. И очень-очень больно. Такое впечатление, будто долгие годы искал Ее, а нашел, когда оказалось слишком поздно. Жизнь, как ни крути и ни хорохорься, прожита. Останься сейчас в живых, и все равно, много ли той жизни еще будет?
Хотя бы увидеть разок, а там…
Что будет «там», капитан себе не представлял. Как не представлял победы, да и грядущего после нее. Вернее, себя в той новой и наверняка более счастливой жизни. Только для кого счастливой? Его-то личное существование, как ни крути, подходит к концу. Все лучшее в нем уже было. Как и все худшее. Что еще осталось познать? Разве что счастье разгрома врага и его
Ладно. Чувства, переживания, все потом. Пока же надо выдержать еще один бой. И прочие бои тоже.
– У нас соседи появились, – сообщил Фролов. – Добровольческий батальон. Сходи, договорись о взаимодействии.
Согласно приказу передвижение на боевых машинах ограничивалось в целях маскировки. Пусть средства космической разведки считались выведенными из строя, но береженого бог бережет. В худшем из случаев вряд ли кто обратит внимание на одиноких людей. Даже вооруженных и одетых в военную форму.
– Иду, – односложно отозвался капитан.
Утро действительно было ранним, и воздух был еще прохладным. Солнце наверняка выкатилось на небо, просто за домами его еще не было видно. Но даже сейчас городок выглядел мрачновато. Вчерашний налет и бегство жителей оставило на нем неизгладимый след. Даже там, где разрушения были редки. Да и странно было идти по улице, не видя вокруг людей. Если кто попадался по пути, то исключительно свои, военные. Но и последние крайне редко. Бойцы выполняли указания по маскировке, зря старались не маячить, а кое-кто наверняка еще отсыпался, пользуясь тишиной и покоем. Немногочисленная техника была замаскирована, большей частью вообще стояла по всяким сараям и гаражам, а обычные автомобили исчезли в момент эвакуации.
Александр внимательно всматривался в каждый дом и каждый проход. Пусть в штабе имелась отличная карта, явно позаимствованная в полиции или в какой-то иной из городских служб, но одно дело – условные обозначения, и другое – реальные строения. Раз уж оборону можно организовать лишь подвижную, то все будет зависеть от непрерывных грамотных перемещений. Ударил – ушел. Кстати, именно по этой причине с пятиэтажками старались особо не связываться. Вторых выходов подъезды не имели, в случае чего выбирайся через окна на противоположной стороне, да и зелени между ними маловато, скрытных перемещений не получится. Нет, там тоже имелись какие-то группы, но не добровольцев, а людей с подготовкой да лучше знающих город.
У «соседнего» района от забора отделился немолодой офицер с полевыми капитанскими погонами. Судя по возрасту, из запаса.
– От ополченцев?
– Так точно! Капитан Карпов! – представился Александр.
– Я – командир добровольческого батальона Летягин. Можно – Виталий, – офицер с первого взгляда признал в капитане «своего». – Чечня?
– Афган. Давно это было.
– Понятно. А я в училище поступил, когда Союз уже развалился. Но пришлось хлебнуть других гор. Потом уже ушел, – вздохнул о чем-то личном Виталий. – Ладно. Давай не маячить.
Обычный дом, разве что в открытых воротах каменного гаража виднеется запрятанная бээмпэшка. Еще первая, старая, зато над орудием «гром» укреплен ПТУР.
– Богато живете, – качнул головой Александр. Разве что слюну от зависти не сглотнул.
– Разве это богато? – возразил Летягин. – Машина – старье, не знаю, каким чудом до сих пор на ходу. Еще пять штук таких – вот и вся наша техника. Да один БРДМ, но тот вообще гроб. Даже в Чечне такого старья у нас не было.
– Зато с ПТУРом, – заметил Александр. – У нас – «двойки», но…