Секрет исчезающей картины
Шрифт:
– Чем это, интересно знать? Опять что-то расследуешь? И без меня? По-твоему, это не свинство?
– Не, Валер, я не расследую! Было одно дельце, да сразу сплыло, просто я… Валер, поклянись, что никому не скажешь?
– Клясться обязательно или можно просто пообещать?
– Ладно тебе издеваться!
– Так и быть, клянусь!
– Валер, я…
Она хотела сказать, что пошла работать, но вдруг раздумала. Неизвестно еще, как Валерка к этому отнесется, и вообще…
– Ну, что там у тебя, Степка?
– Ничего, я пошутила…
Валерка понял, что она просто не хочет говорить, и обиделся.
– Да ну тебя, не хочешь говорить, так молчала бы вообще, а то начала тайны какие-то разводить. Не доверяешь, не надо!
– Валерочка, Валерочка, погоди, я скажу! Я даже сама хотела с тобой посоветоваться… Тут такое дело… Как ты считаешь, может такое быть, что человеку померещилось, будто у него что-то сперли, а? – поспешила заговорить ему зубы Степанида.
– Что значит померещилось? Что у кого сперли? Можешь сказать толком? – раздраженно спросил Валерка.
– У нас в классе есть девчонка, Натка Истомина, а у нее дома висит ужасно ценная картинка…
– Какая картинка?
– Французского художника, я забыла, как его звать… Папа этой девчонки уехал в Чили, мама попала в больницу…
– Ну и что? При чем тут картинка, тьфу, это не картинка называется, а картина, холст, полотно, как хочешь, только не картинка.
«Ну и денек, все меня учат», – подумала Степанида, но промолчала.
– Чего молчишь? Что там с этой картиной случилось?
– Ничего не случилось… Или случилось, кто его знает…
– Нет, я с тобой с ума сойду.
– Понимаешь, Натка пришла в школу, ревет белугой, картинка пропала. Ну, мы с Алкой побежали к ней домой, а картинка висит себе на стене, как висела.
– Ну и в чем проблема?
– Вот ты скажи, может быть, что Натке только померещилось, что ее не было?
– Если она с приветом…
– Вообще-то она нормальная…
– Тогда вряд ли, хотя, как показывает опыт, бывает все! Погоди, Степка, а как все-таки фамилия художника?
– Хоть убей, не помню!
– Это современная картина?
– Нет, то ли конец позапрошлого века, то ли начало прошлого, в общем, старинная…
– Французский художник, ты уверена?
– Уверена!
– Судя по времени, это импрессионист… Ценная, говоришь?
– Ага, Алка спросила, на лимон зелеными потянет, а Натка сказала, что на лимон, может, и не потянет, но все равно дорогущая!
– Ренуар?
– Нет.
– Моне?
– Нет!
– Писарро?
– Нет!
– Сислей?
– Ага! Сислей! Точно-точно, Сислей!
– Уверена?
– На все сто!
– Да, это недешево… И та девочка уверяет, что картины утром не было?
– Ага.
– А когда вы пришли, она опять была на месте?
– Ну!
– Значит, если исключить глюки, то… Возможно, кто-то позаимствовал картину на некоторое время. Но зачем? Если бы ее собирались подменить, то уж постарались бы проделать это так, чтобы никто не заметил… Степка, а ведь это интересная история… Скажи мне вот что, а эта твоя Наташа осмотрела картину?
– Не только осмотрела, но даже обнюхала! Там сзади какое-то пятнышко на холсте, она первым делом его проверила. Все нормально.
– В высшей степени странно, если…
– Если у Натки все в порядке с головой?
– Вот именно. Слушай, познакомь меня с ней.
– Зачем это?
– Понимаешь, если она с приветом, то нам тут делать нечего. А вот если она нормальная, то тут такое можно размотать…
– Какое?
– Мне подумать нужно, пока ничего говорить не буду. Когда ты нас познакомишь?
– Ну, только если послезавтра, в воскресенье…
– А завтра после школы?
– Я не знаю… И вообще, я обещала ей никому про картину не рассказывать.
– Понял. Хорошо, я что-нибудь придумаю. Ох, Степка, сдается мне, что тут интересное дело может быть.
– Ты уже что-то придумал?
– Сам не знаю, так, бродят разные идеи…
– Валер, ну скажи… – взмолилась Степанида.
– Понимаешь, Степка, я вот думаю… Хотя что я буду по телефону это рассказывать, вот завтра после школы встретимся…
– Валер, я не доживу, и вообще после школы я завтра занята. К тете Саше съездить обещала, – с ходу соврала Степанида. – Ты уж лучше сейчас скажи.
– Попытаюсь. Так вот, я подумал… Зачем брать картину всего на несколько часов? Либо для того, чтобы кому-то ее показать…
– Показать? – ахнула Степанида. – Кому? Зачем?
– Объясняю. Предположим, кто-то задумал подменить картину копией, а оригинал продать, естественно, за огромные деньги. Найти покупателя на такую картину, да так, чтобы все было шито-крыто, не так уж просто. Но вот такой покупатель нашелся, и он хочет во что бы то ни стало своими глазами картину увидеть. Естественно, вести этого покупателя в чужую квартиру невозможно, и что из этого следует? Надо картину на час-другой изъять, а потом незаметненько вернуть…
– Что-то уж больно сложно!
– Сложно, согласен, но если проще не получается?
– Ладно, пусть так, а дальше что?
– А дальше преступник как-то подменит картину, и все дела…
– Да ну… Ерунда это, Валер. Если у того мужика есть копия, на фиг ему возвращать картину, а потом опять забирать?
– Стоп! Степка, ты вот сказала – если есть копия… А может, дело как раз в том, что копии нет! И оригинал взяли…
– Чтобы сделать копию?
– Ну да! Хотя… Черт, что-то тут не стыкуется. И впрямь непонятно… А может, ее взяли на анализ, так сказать?