Секрет крови
Шрифт:
– Тебе повезло испытать это, - вздохнул Миша.
– Я и не спорю, что мне повезло, - я слабо улыбнулась. – Мне лишь жаль Артема, он не заслужил столько дерьма.
– Мы не выбираем, кого нам любить и кого защищать.
Послышались вдалеке приближающиеся шаги, и я поняла, что это за мной. Почему-то казалось, что это наша последняя встреча с Мишей, и мне захотелось поделиться еще одной маленькой тайной, о которой я тогда забыла.
– Хочешь, расскажу одну маленькую тайну, - хрипло засмеялась
– Тогда спой мне свою лебединую песню.
– А это правда?
– Это ты о лебеде-шептуне, он и правда шипит, но нет, он не поет перед смертью.
Не задумываясь, я начала петь свою любимую песню Ben Cocks – So Cold. Голос мой был слаб, и иногда я запиналась от боли в горле, но в эту песню я вложила последние эмоции, что у меня остались. Молодой парень зашел в камеру, как раз когда я пела, и он замер в ожидании, когда я закончу.
– Хорошо поешь, - сделал мне комплимент парень.
Я лишь промолчала, он помог мне подняться, и повел меня в уже знакомую мне комнату. Он усадил меня в кресло и сказал, что их глава скоро придет, и удалился. Мне было противно находиться в этой комнате, сидеть в этом кресле, поэтом я пересела на пол и оперлась на колону, поджав колени к себе, и положила на колени руки, опустила голову.
– Юля ты почему сидишь на полу? – послышался голос, он был таким знакомым, но в то же время чужим, я подняла голову и увидела Сашу.
– Саша, - слабо обозвалась я. – Что ты тут делаешь?
– Крестный попросил провести допрос одного из заключенных. Он говорил, что будет мне, может быть трудно, но тогда я даже не понял о чем он. Но увидев тебя здесь, я не был удивлен.
– Что? Что ты такое говоришь? – бубнила я.
– В тебе всегда было что-то, что настораживало меня. Надеюсь, когда ты умрешь, то не попадешь в ад, хотя бы, потому что у тебя была хорошая семья, которая любила тебя, хоть ты и не заслуживала этого. Ты монстр, и тебе не место в нашем мире.
– Это не ты, я не верю, мой брат бы такого не мог сказать, - тяжело дышала я, и на моих глазах были слезы.
– У тебя больше нет брата, - сказал Саша.
Вдруг послышался громкий стук, я очнулась, Саши нигде не было, и тут я поняла, что это очередная галлюцинация, но на этот раз она была очень реальна. Этот грохот был из-за того, что мой крестный не рассчитал силы при закрытии двери.
– Неужели мои люди проявили такое безтакство, и не предложили сесть на удобное кресло? – пытаясь играть добрячка, спросил мужчина, протягивая мне кофе.
Я бросила на него взгляд полный призрения, и он понял, что я не приму его широкий жест.
– Зря. Я слышал, что ты отказываешься от пищи, - поворачивая кресло в мою сторону, и садясь, заботливо произнес он. – Это плохо может для тебя закончиться, видишь ты уже и говоришь
– Для меня это закончиться плохо в любом случае, - еле выговаривала я. – И лучше я умру с голоду, чем еще раз прикоснусь к той отраве, которой ты меня кормил.
Дядя Женя тут же понял, что я имела в виду.
– Судя по твоему состоянию, ты умрешь от истощения организма раньше, чем сможешь использовать свою магию.
– Я все же попытаюсь.
Сил говорить с ним у меня уже почти не осталось, я опустила голову на колени в надежде, что он просто отстанет от меня. Но мой крестный не был бы моим крестным, если бы не захотел разговорить меня.
– Это должно быть паршиво осознавать, что ты монстр, и не заслуживаешь быть рядом с родными, - начал тот.
– Могу задать тот же вопрос, - еле выговорила я, облизывая обсохшие губы.
– А помнишь, как мы в детстве любили играть в прекрасную принцессу и ее верного коня, как я возил тебя на спине?
– О, нет, не нужно этого, - хрипло шептала я. – Не лезь ко мне в душу, тебе там не понравиться, - подняла голову. – Это мой личный фильм ужасов.
– Да уж не выходит у нас разговора по душам, - ухмыльнулся тот.
– Может, у кого-то из нас нет души.
– Мне и правда, жаль, что мне приходиться так поступать с тобой. Но я не могу давать слабину, если я отпущу тебя, меня могут не правильно понять.
– Я не об этом, - отмахнулась я. – Я понимаю, почему ты так поступаешь со мной, я не ободряю этого, я бы никогда так не сделала с кем-то из своей семьи, но я, правда, понимаю тебя. Только вот, что я не понимаю, так это зачем ты убил триаду, что бы стать монополистом?
– Тебе никогда не понять этого.
– Ты прав, мне никогда не понять тебя. Запомни одно, кровавые слезы прольешь ты, убийца й узурпатор.
– Я тоже читал Столпы земли, хорошая книга, - спокойно произнес мужчина, поднимаясь и подходя ко мне. – Ты была для меня, как дочь, и я любил тебя, - когда он произносил последние три слова, мне померещился на его месте Максим, который потом продолжил. – Мне жаль, что ты должна умереть, но каждый должен, чем-то жертвовать.
Перед моим взглядом опять был дядя Женя, проведя рукой по моей щеке.
– Прощай крестница.
После этого меня отнесли на руках обратно в камеру, и сообщили, что это моя последняя ночь. Мне честно было уже все равно, если раньше я не понимала за что мне все это, то теперь я знаю, что заслужила. Последние слова, которые я произнесла перед отключкой, были:
– Горите в аду.
Я пришла в себя, когда на меня попали первые солнечные лучу, которые доносились с окошка.
– Здравствуй mein lieber, я же говорил, что мы скоро встретимся, - произнес мужской голос возле меня.