Секрет обаяния (Секрет благородства)
Шрифт:
— Ничего.
— Ничего! Ничего?! Деньги, сына? Чем бы удовлетворились? Ты уже опутала мою жизнь ложью.
Арден сглотнула, пытаясь упорядочить мысли, мечущиеся в голове. Но невозможно сосредоточиться, ведь Дрю так сердит на нее, и глаза такие же ледяные и жесткие, как алмазы.
— Рон связался со мной несколько недель назад и угрожал рассказать тебе, кто я такая, если…
Она дрогнула от злобы, исказившей черты мужа, но бесстрашно продолжила:
— Если не отдам ему двадцать тысяч долларов. Он игрок и по уши увяз в долгах. Именно поэтому ему понадобились деньги, которые ты заплатил
Арден беспокойно потерла лоб, когда Дрю поднял стул и снова уселся на него, всем видом демонстрируя полное безразличие к ее дилемме. Она должна заставить его понять!
— Я передала ему пять тысяч до того, как мы улетели на материк. Это были мои деньги, Дрю, не твои. Мои. И я отдала бы в два раза больше, чтобы избавить тебя от этой сцены.
— То есть ты собиралась выплачивать ему эти поганые деньги неизвестно сколько времени, лишь бы я не узнал, на какой лживой суке женат. Ваша забота, мадам, о моем душевном спокойствии прямо-таки умиляет.
Арден зарыдала и покачала головой.
— Нет, Дрю, нет. Я хотела сама признаться тебе.
— Когда? Когда, Арден? Страшно интересно услышать. Когда Мэтт пошел бы в начальную школу? Закончил колледж? Или когда шествовал бы по проходу церкви со своей невестой? Как раз в этот момент ты планировала подхватить меня под руку и сообщить: «Да, между прочим, именно я родила его»? Так когда?
Презрительные слова долбили по черепу, как крошечные молоточки.
— Я больше не смогла бы жить с такой тайной. Я люблю тебя и Мэтта. И собиралась все рассказать… сегодня вечером.
Дрю взревел от смеха, грубого уничижительного смеха.
— Сегодня вечером! Ну, разве это не трогательно?
Он с негодованием глянул на нее из-под сведенных бровей.
— Ты и вправду рассчитываешь, что я поверю тебе сейчас, когда ты лгала мне с самого начала?
— Я не лгала!
— Весь этот проклятый роман был ложью! — заорал он, снова вскакивая со стула, как ракета. — Когда я думаю о том, как ловко ты окрутила меня…
Дрю покачал головой, безрадостно скривившись.
— Такая чопорная и правильная, такая вежливая, такая понимающая, такая…
Он безнадежно махнул на нее рукой, жест явно показывал, каким жалким существом он ее считает.
Внимание Дрю вернулось к Рону, засевшему, словно стервятник, в ожидании истекающего кровью тела, которое достанется ему после окончания битвы.
— Убирайся, — коротко приказал Дрю.
Злорадная ухмылка исчезла с лица Рона.
— Минутку. Мы не договорились о том, как урегулируем ситуацию.
— Если ты вообразил, что я отстегну тебе хоть один чертов цент, то ты такой же идиот, как и преступник. Немедленно убирайся отсюда, или я измордую тебя до полусмерти, а потом сдам в полицию.
Рон вскочил, трясясь от злости.
— Ты запоешь совсем по-другому, когда я продам газетам щекотливую историю о тебе и твоей невзрачной женушке, как вы заявились ко мне, умоляя найти суррогатную мать для вашего отродья. Это низведет твоего драгоценного сыночка до уровня ярмарочного урода. И вдобавок ко всему поведаю, что теперь ты женат на его биологической матери. А ведь я могу и умолчать о том, что искусственно оплодотворил Арден, и позволить публике думать, что Мэтт был зачат естественным способом, то есть он ублюдок в чистом виде.
Арден вздрогнула, но Дрю картинно пожал плечами.
— И кто, по-твоему, поверит этой высосанной из пальца истории? Особенно, если автор — врач, потерявший практику и уважение коллег, погрязший по уши в долгах перед всем миром, включая мафию, и очутившийся в полной заднице. Кому, ты думаешь, поверят? Тебе или мне? Знаменитости моего статуса — постоянные мишени придурков, жаждущих срубить легких денег, о чем прессе хорошо известно. Они рассмеются тебе в лицо, Лоури.
Арден видела, что уверенность истекает из Рона вместе с обильным потом.
— Есть еще адвокат. У него все бумаги. Он поддержит меня.
— Неужели? Окажись ты на его месте — поддержал бы? Известный на весь мир профессиональный теннисист, поднимающийся на вершину рейтинга, или подонок, свихнувшийся на мести бросившей его жене? Даже твой приятель не станет ввязываться в такую авантюру. А если и надумает, то ради своего спокойствия я заплачу ему за молчание больше, чем ты обещал за поддержку.
Рон побелел. Дрю сел за стол.
— Повторяю — убирайся. И если когда-либо еще посмеешь показать свою морду любому члену моего семейства или домашней прислуге, с удовольствием подержу тебя взаперти до тех пор, пока не подоспеют твои мафиозные дружки. Попробуй представить, что они сделают, когда доберутся до тебя.
— Тебе не удастся так легко избавиться от меня, Mакаслин.
— Еще как удастся, и ты знаешь это. Именно поэтому так смердишь от страха.
Рон посмотрел на Арден сверлящим ненавидящим взглядом.
— По крайней мере, тебя я тоже изничтожил. Он презирает тебя так же, как и я.
И выскочил из комнаты. Мгновение спустя она услышала, как хлопнула передняя дверь.
Текли минуты, ни один из них не шевелился. Мертвая тишина висела над ними. Дрю наблюдал из окна непрерывное движение океана. Арден смотрела на его спину, задаваясь вопросом, сможет ли когда-нибудь заставить его понять свои поступки и простить. Почему она не открылась ему? Почему? Если бы только у нее хватило духу раньше довериться возлюбленному. Она представила себе, как он взял бы ее за руки и сочувственно прошептал: «Ты сделала единственно возможное в то время. Я не вправе винить тебя за это. Знаю, ты вышла замуж, потому что любишь меня, а не из-за Мэтта. И верю тебе. И все понимаю».
Вместо этого Дрю трясло от гнева и раненой гордости. Она не узнала лицо, обернувшееся к ней.
— Ты все еще здесь? Я-то понадеялся, что ты умчалась с первым мужем, чтобы расспросить, какую еще аферу он придумает для такой ушлой парочки.
Арден опустила голову.
— Это не афера. Я согласилась на это ради Джоуи.
— Так он на самом деле существовал? Я уж начал сомневаться.
Она вздрогнула, потом сердито качнулась к нему.
— Я решилась на этот шаг, чтобы продлить его жизнь. Потому что это был единственный способ избавиться от невыносимого брака с мужчиной, которого с каждым днем ненавидела все сильней. Когда перестанешь жалеть себя, возможно, снова обретешь ясность мысли и поймешь, что я пережила.