Секрет от мужа сестры
Шрифт:
— У меня отец только что погиб, я и сама могла быть на его месте… шептала она дрожащими губами. — Что ты такое говоришь? Ты желаешь мне смерти? Хотел, чтобы это я была в реанимации вместо нее, да? — кивнула она в сторону длинного коридора.
— Прекрати! — я вдарил кулаком в стену рядом с ней. — Тебе плевать на всех, кроме себя! Почему страдают другие, а ты никогда не при делах? Почему?
Мне хотелось схватить Аллу за плечи и трясти ее, пока она не поймет, что наделала. Я столько лет прожил с ней, а сейчас ничего кроме чувства отвращения и брезгливости не ощущал внутри. Как я мог быть таким слепым?
— Серёжа…
— Уходи! —
По ее бледному лицу потекли слезы. Неужели осознание, что она довела отца до смерти своими истериками, а Ульяну до реанимации, настигло ее?
— Вера Васильевна еще не знает, что Александр Владимирович погиб. Поэтому сейчас ты поедешь домой и расскажешь ей все как есть, — проговорил я сдавленным голосом. — Скажешь матери всю правду и прекрати строить из себя жертву. Это не вызывает жалости.
— Добрый день, — рядом с нами возник мужчина. — Следователь Орлов. Я бы хотел поговорить и выяснить, что случилось, — он показал удостоверение, смотря на Аллу. — Пройдемте?
Я скользнул взглядом по незнакомому мужскому лицу и направился на поиски врача, чтобы узнать о состоянии Ульяны.
Состояние стабильно тяжелое — это все, что сказал мне врач. К ней меня пустили ровно на пять минут, но лучше бы я не ходил, потому что картина, которая предстала перед глазами, выбила из легких весь воздух. Еще несколько часов назад было столько планов на жизнь, столько всего, а сейчас только одна мысль: живи. Я взял ее маленькую и белую ладонь в свои руки, прижался к ней губами и ощутил, как больно сжалось сердце в груди. Мне хотелось кричать от отчаяния, крушить все кругом, но разве это хоть как-то бы помогло сейчас прийти Ульяне в себя? Ее лицо было разбито, а сама она, как принцесса из сказки про спящую красавицу, лежала передо мной и не подавала никаких признаков жизни. Мне словно ржавых гвоздей накидали в горло. Больно было даже вздохнуть…
— Возвращайся, — прошептал я. — У нас Марк. У нас столько всего впереди. Прошу тебя, Ульяна…
Я вернулся в гостиницу поздним вечером и рухнул в постель прямо в одежде. Смотрел в потолок и не мог прийти в себя, не мог осознать, что все происходило по-настоящему. Я не знал, что буду делать, если… Нет, о таком даже думать было нельзя.
На вторые сутки я заставил себя позвонить Вере Васильевне и предложил помощь с организацией похорон Александра Владимировича. Женщина все время плакала и благодарила меня. Я слышал, как разрывался плачем ребенок и недоумевал: Алле вообще было на него все равно? Бесчувственное чудовище? Нет, это не я им был, а она…
Каждый день я приходил к Ульяне. Только она не приходила в себя уже неделю. Моя надежда, что с ней все будет хорошо, что она выкарабкается и откроет глаза, таяла и угасала, словно догоравшая свеча. Врач разводил руками и на мои предложения транспортировать ее в Москву, говорил, что это исключено и остается только ждать.
Марк скучал по маме, мне пришлось позвонить Дженни в Америку и попросить ее прилететь, потому что я не мог бросить Ульяну в такой ситуации, а сыну требовалась поддержка. Каждый день я приходил в палату к Ульяне и упрашивал ее очнуться. Ради Марка. Ради нашего общего будущего.
— Здравствуй, Сергей, — я сидел перед Ульяной и держал ее за руку, представлял, как отвезу ее и
Поднял голову и посмотрел на нее безразличным взглядом.
— Здравствуйте, — отозвался сухим голосом и снова отвернулся к Ульяне, сжимая ее ладонь.
Никогда не питал к теще нежных чувств, а после всей этой истории не хотел видеть ни Аллу, ни Веру Васильевну, никого… Моя помощь в организации похорон — это лишь дань памяти и уважения Александру Владимировичу, который так и не увидел Марка. Как только Ульяна поправится, я планировал исключить с женской половиной ее семьи всякое общение.
— Я ненадолго… Да и с Матвеем попросила посидеть соседку…
— А Алла что же не может поглядеть за собственным сыном? — горько ухмыльнулся я. — Вы видите разницу теперь? Или сейчас тоже все замылено любовью к старшей дочери? Ульяна одна без помощи и поддержки одна воспитывала ребенка в чужой стране, а Алла скинула опеку за новорожденным ребенком на вас. Да что у вас в груди находится вместо сердца? Как так можно? — недоумевал я.
— Моей вины много, ее не искупить, Сашу не вернуть… — грустно покачала она головой, а ее глаза заблестели от слез. — Аллу я всегда выделяла неосознанно. Ульяна нам с Сашей на самом деле не родная дочь…
— Что? — я скривил лицо.
— Мы растили девочек, чтобы они ни о чем не догадывались. Мне казалось, что я никого из них не выделяю и люблю одинаково. Брат Саши разбился с женой, когда Ульяна была совсем крохой, почти как Матвей сейчас. Ей и полугода не было. Они только-только ее родили. Близких никого, Саша и Артем детдомовские. Мы конечно же взяли Улечку к себе… Да я и не замечала, что с ней что-то не то. Она всегда скрытная была, тихая, скромная… Улетела в Америку, постоянно рассказывала, как мечтает жить за границей… Откуда мне было знать, что у нее на самом деле на сердце и в мыслях? Они с Аллой такие разные…
Я тяжело вздохнул и покачал головой, не желая верить в этот кошмарный сон. В голове не укладывалось такое бессердечие со стороны Веры Васильевны.
— Алла уже неделю дома не появляется после похорон Саши… Матвей со мной все время, смерть мужа меня сильно подкосила, — я смотрел на нее исподлобья и не знал, что думать и говорить. Мне по-прежнему хотелось, чтобы Алла и Вера Васильевна исчезли из нашей жизни с Ульяной. Только теперь уже навсегда. — Вся семья в одночасье распалась… — продолжала женщина свою исповедь, но мне было наплевать на ее чувства.
У меня внутри было столько боли, что я не понимал, как еще держался. Хотелось подойти к Вере Васильевне и хорошенько ее встряхнуть за плечи, чтобы она перестала вести себя, как амеба. Ульяна была такой же ее дочерью, как и Алла! Неважно рожала она ее или нет, но если много лет назад она взяла на себя ответственность за воспитание этого ребенка, то делала бы это как с родным!
— Семья? — горько ухмыльнулся я. — Она давно у вас распалась. Когда вы Ульяну взяли к себе, а правду ей не сказали. Вы знали, что она всю жизнь себя несчастливым и ненужным ребенком чувствовала? Понимаете, почему она уехала и ничего никому не сказала о беременности? Вы бы видели, как она сдувает пылинки с Марка, какие между ними отношения… Она же на него выплескивает все то, что вы ей недодали лишь бы он таким, как она не выросла заброшенным и ненужным…