Секрет пропавшего клада
Шрифт:
– Никого у него нет! Он один!
– Но все равно…
– Понимаешь, я ее к дяде Семе отвела, он Медынского оперировал. Слышала бы ты, как они разговаривали! Отпад! Она сразу быка за рога взяла, без всяких там гипнозов! Я знаю, говорит, что состояние его не очень тяжелое, только вы, Семен Евсеевич, никому про это не говорите, ни милиции, ни журналистам! Пусть думают, что он при смерти!
– Зачем? – ахнула Даша.
– Вот-вот, дядя Сема то же самое спросил. А она – пусть его враги думают, что он вот-вот умрет, тогда, может, они не станут лезть в больницу и убивать его там.
– Надо
– Не то слово! Дядя Сема подумал и спрашивает: «Значит, ты считаешь, что это не случайное совпадение?» А Муська ему отвечает: «Конечно, нет!» Тогда дядя Сема у нее спрашивает: «А ты не хочешь милиции все рассказать?» – «Нет, – говорит, – ни за что! Я хочу только, чтобы вы разрешили мне дежурить у его палаты. Я сразу почувствую, если кто-то придет со злом…» Тогда дядя Сема так пристально на нее посмотрел и спрашивает: «Ты что, экстрасенс?» «Нет, – отвечает Муська, – пока нет, но я владею гипнозом и чувствую, если кто-то распространяет зло, – тут она покраснела как рак, – особенно если это касается Всеволода Григорьевича». Дядя Сема опять на нее посмотрел, засмеялся и сказал, что разрешает ей сегодня подежурить. Вот она там и осталась.
– Обалдеть! – только и смогла сказать Даша. – А тебя оттуда, значит, выставили?
– Ага! Дядя Сема сказал, что в больнице и так слишком много народу околачивается. Знаешь, я не ожидала, что он так серьезно к Муське отнесется. Ну ладно, а что у тебя? Нашли искусствоведку?
– Почти!
И Даша поведала троюродной сестре свои сегодняшние похождения.
– Это уже кое-что! – заметила Виктоша.
– Но теперь надо ждать, когда она из-за границы приедет! Целую неделю! Слушай, Тошка, а что ж Муська – так и собирается торчать все время в больнице, без подмены?
– А я знаю? Договорятся как-нибудь с дядей Семой. Она уже ни о чем не думала, ей лишь бы дорваться до своего возлюбленного Севочки! Ненормальная просто!
Муся в оцепенении сидела в коридоре. Мимо ходили люди, врачи, медсестры, посетители. Все с некоторым недоумением взирали на совсем юную девушку, сидящую возле отделения реанимации в белом халате, белой косынке, но без всякого дела. В больнице это производило странное впечатление, но все проходящие мимо словно натыкались на какой-то невидимый барьер, окружавший загадочную девушку, и тут же напрочь забывали о ней. Поэтому никто ее не отвлекал, не лез с разговорами. Так прошло несколько часов. Девушка сидела все в той же позе. Потом вдруг к ней подошел доктор Смолянский и сказал:
– Нельзя же так, Муся! Пойди проветрись, съешь что-нибудь, а я пока сам подежурю!
– Спасибо, Семен Евсеевич, но мне не хочется!
– Муся, а дома не будут волноваться?
– Нет, мои за город к тете поехали, вернутся только завтра!
– И ты намерена до завтра так сидеть? Может, хоть в туалет сходишь?
Муся вспыхнула.
– Спасибо! Посидите здесь пять минут, я сейчас вернусь!
Она вскочила и бросилась в конец коридора.
«Вот дуреха, – подумал доктор. – Влюблена по уши в этого журналиста, а сама как маленькая! Беда с этими женщинами,
– На, подкрепись, подруга!
Муся с благодарностью взглянула на него.
– Спасибо! – тихо проговорила она. – Я потом, ладно?
– Дело твое, – пожал плечами доктор. – Все, подруга, я ухожу. Если что – поднимай тревогу.
– Семен Евсеевич, – тихо сказала Муся, – а милиция охрану не поставила?
– Нет, они сочли это нецелесообразным, поскольку, по их мнению, тут не заказное преступление, просто случайное злостное хулиганство.
– Понятно, – пробормотала Муся.
– Значит, ты всю ночь будешь здесь?
– Если можно.
– Ладно, разрешаю! Утром я заеду, хоть у меня завтра свободный день!
– Большое, большое вам спасибо!
– Не за что, чудачка!
Доктор ушел. А Муся все сидела, не сводя глаз с реанимационного отделения.
Шел уже третий час ночи. Муся задремала. И вдруг очнулась, точно кто-то ударил ее. В другом конце коридора, сейчас совсем пустого, появилась женщина в белом халате. Раньше Муся ее не видела. «Какая странная у нее походка», – подумала девочка и тут же поняла, что женщина идет на цыпочках. Муся замерла. Однако женщина, все так же на цыпочках, подошла к окну и вдруг громко зарыдала. Муся бросилась к ней.
– Что с вами? Что случилось? Что-то плохое?
– Нет, нет, наоборот! Она пришла в себя! Я уж и не чаяла… дочка моя, она пришла в себя! Врачи сказали, если придет в себя до утра, будет жить!
Женщина еще поплакала, потом утерла слезы и улыбнулась:
– Пойду к ней! Меня на всю ночь к ней пустили! Следить… у них персонала не хватает!
Утром доктор Смолянский приехал в больницу и отпустил Мусю домой.
– До вечера не возвращайся! Обещаю до завтра продержать его в реанимации, хотя вообще-то его можно было бы уже перевести в палату. Но раз ты что-то такое чувствуешь… так и быть! Тут у нас днем полно народу, ничего твоему красавцу никто не сделает! В реанимацию кто попало не войдет! Веришь мне?
– Верю! – смущенно потупилась Муся.
– Ну, ступай и поспи обязательно, а то на тебе лица нет!
Муся и в самом деле едва передвигала ноги. Дома она сразу рухнула на кровать и заснула, даже не раздевшись.
Проснулась она от громких голосов.
– Муся, деточка, ты еще спишь? – громко спросила мама. – Иди скорее сюда!
Заспанная, в несвежем мятом платье Муся выскочила из комнаты.
– Мусенька, что с тобой, ты заболела? – испугалась мама.
– Нет, просто заснула. Ночь плохо спала, – пробурчала Муся. – А что стряслось, мамочка?
– Мусенька, видишь ли, – начал несколько смущенный папа, – нам тут с матерью предложили горящие путевки в Анталию. Сейчас не сезон, путевки страшно дешевые, и …
– Папа, это чудесно! Наконец-то вы с мамой нормально отдохнете, у моря! Я так рада! Когда вы едете?
– Да прямо сегодня вечером! Так быстро все произошло, это соседка тетина предложила, она в турбюро работает! Она все и оформила, несмотря на выходные. Значит, ты не возражаешь, Мусенька? – смущенно спрашивала Майя Дмитриевна.