Секретарь писателя

Любопытно, как вы представляете себе писателя — автора героической фэнтези?.. Готова прозакладывать голову — вам грезится высохший аскет с длинной мерлиновской бородой и длинными пальцами, которые с непостижимой скоростью порхают по клавиатуре компьютера, сплетая с помощью магических чар дивное и захватывающее повествование. А может, вы воображаете пухлую женщину с обширной грудью и такими длинными волосами, что они подобно настоящим колдовским заклинаниям волнами стелются по полу, обвивая находящиеся в комнате предметы? Что ж, вынуждена вас разочаровать, ибо мистер Мармадьюк Ангус — знаменитый автор серии романов о героях меча и магии, у которого я почти год работала секретарем — был совсем другим. Какое бы темное волшебство ни таилось на дне его глаз, внешность мистера Ангуса наводила на мысль о литературных жанрах, отстоящих достаточно далеко от героической фэнтези. Лично мне мой работодатель напоминал существо, созданное безумным доктором Моро или кем-то из его современных последователей,

попытавшихся усовершенствовать геном гигантского ленивца, произвольно вставляя в него фрагменты ДНК человека. У мистера Ангуса был огромный, отвислый живот и короткие волосатые ручки, а его зад словно из-за отсутствия естественного противовеса в виде хвоста безудержно раздался в ширину. Голова мистера Ангуса напоминала мясистую желтую тыкву с вырезанной на ней кривой ухмылкой. Бесцветные, глубоко посаженные глазки тонули в тени могучего неандертальского лба, а волос на макушке осталось не больше, чем дранки на крыше дома Эшеров. Что касалось характера, то личность мистера Ангуса представляла собой головоломку, которая и самого Холмса заставила бы сменить трубку с опием на мастырку с крэком. На мага или героя мой патрон становился похож только тогда, когда сидел за компьютером. По клавишам он лупил так, словно вбивал гвозди в крест Спасителя, а на экран таращился, будто королева-мачеха, которая собирается спросить, кто на свете всех милее, всех румяней и белее.

К Ангусу я попала, прочитав объявление в местной газете. Оно гласило: «Требуется секретарь-делопроизводитель. Обязательные условия: отсутствие интереса к литературе и собственных идей». На собеседовании мистер Ангус еще раз подтвердил, что ему нужен помощник, который не станет задумываться, а будет быстро и четко исполнять то, что ему велят. Строго говоря, я этим требованиям не соответствовала, однако тогда мне было всего семнадцать; в колледж я не пошла, а торговать гамбургерами не хотелось. Поэтому я разыграла из себя недалекую, туповатую девицу, причем сделала это настолько удачно, что мистер Ангус сказал, смерив меня взглядом:

— Что ж, добро пожаловать в Кригенвейл.

И продолжал дубасить по клавиатуре.

Между тем истина заключалась в том, что я всегда любила думать и читать. Даже в младших классах, когда мои сверстники, вооружившись бейсбольными битами и хоккейными клюшками, отправлялись после занятий на игровую площадку, я брала книгу и садилась под старым дубом на краю парка рядом со школой, где мерный шум листвы заглушал доносящиеся со стадиона азартные выкрики состязающихся (а именно к этой идее — конкуренции и борьбы за лидерство — общество тщетно пыталось приучить меня чуть ли не с пеленок). В старших классах ситуация не изменилась. Полагаю, я могла бы пользоваться определенным успехом; больше того, мне доподлинно известно, что некоторым мальчикам нравились мои длинные волосы и стройная фигура, однако то, что они могли мне предложить, не шло ни в какое сравнение с тем, что сулили Диккенс и Сервантес. Из чисто академического интереса я сходила на несколько свиданий, однако объятия в парке или поцелуи на заднем сиденье автомобиля были слишком похожи на коряво написанный рассказ, финал которого понятен с первой же страницы, так что всерьез увлечься подобным времяпрепровождением было трудновато.

Теперь мне кажется, что иначе просто не могло быть. В семье я была единственным ребенком и росла в доме, где настоящим успехом считалось признание со стороны всего мира — именно так, не больше и не меньше. К такому успеху мои родители стремились всю жизнь: в школе, на работе, даже в личных пристрастиях. Отец, ведущий юрисконсульт крупной компании, широко известный в своей области специалист, никогда ничего со мной не обсуждал. Когда я что-то ему рассказывала, он закрывал глаза и, слегка подавшись вперед, задумчиво пощипывая мочку уха, разрабатывал в уме блистательную и беспроигрышную стратегию, которая помогла бы раз и навсегда решить любую возникшую передо мной проблему. Моя мать была дипломированным бухгалтером; как и отец, она много и успешно работала на благо своей компании, но я знала, что в глубине души мама всегда мечтала стать писательницей. Ее любимым автором был Набоков, которого она ценила очень высоко. Как ни странно, мои папа и мама считали, что добиться настоящего успеха способен только разносторонне образованный человек, поэтому с самого раннего детства они стали приучать меня к чтению. Поначалу, правда, я читала только для того, чтобы доставить им удовольствие, однако довольно скоро обнаружила, что просто не могу остановиться.

Я читала писателей великих и не очень, читала классику и новую классику, штудировала виртуозных стилистов и прагматичных структуралистов. И, разумеется, я читала Мармадьюка Ангуса, книгами которого были набиты все шкафы в его рабочем кабинете. Он писал рассказы, повести, романы и даже сочинил одну-две баллады, однако буквально каждое слово, извлеченное им из электронного хаоса с помощью сильнейших ударов по клавиатуре, было посвящено профессиональной карьера некоего Гландара Великолепного, воина из Кригенвейла, который отличался настолько задиристым характером, что пускал в ход свой меч буквально на каждой странице. А страниц этих, как я уже

говорила, Мармадыок Ангус накропал несколько десятков тысяч.

Гландар — эта гора мышц и стальных сухожилий, а также вместилище боевого духа, которого хватило бы на восемь с половиной диких жеребцов — сражался с драконами, рубил в капусту ведьм и троллей, укладывал на лопатки гоблинов и пускал на фарш орды говорящих обезьян. Легионы неумелых, плохо подготовленных (и плохо описанных) вражеских солдат, как снопы, валились на землю при одном взмахе его могучего меча, ибо создавались они с единственной целью — показать Гландара в бою. Когда воин не размахивал мечом, он волочился за женщинами. И наоборот: иногда он сначала волочился, а потом брался за меч. Противник неизменно превосходил его числом, но Гландар Великолепный, опрокинув два-три ковша с элем или осушив кубок с вином, выходил победителем из любой, самой безнадежной ситуации. Ни один герой королевства не умел так держаться в седле и удовлетворять соблазнительных Сирен Гватентарна, но на меня он неизменно действовал как самое лучшее патентованное снотворное.

По сравнению с книгами, которые я обычно читала, тексты, что выдавал на гора мистер Ангус, выглядели многословной халтурой, перенасыщенной штампами. Несмотря на это, поклонников у него было множество. Мой патрон был богаче, чем король пиратов Равдиша. Уже после четвертого романа он мог бы позволить себе не работать до конца дней своих и жить в роскоши, не доступной простым смертным. Гонорары и отчисления от переизданий ранних похождений Гландара сыпались на него золотым дождем, но не могли умерить его писательский зуд. Мармадыок Ангус продолжал свой титанический труд. Он словно не замечал, что жена ушла от него давным-давно, а дети перестали навещать даже на Рождество. Его дом разваливался буквально на глазах, а он знай себе работал, дубася по клавишам с таким напряжением, словно не роман писал, а проводил сердечно-легочную реанимацию. В Кригенвейле, однако, практически ничего нового не происходило: все также регулярно извлекался из ножен меч и начиналась битва с очередной нечистью, победив которую, Гландар одаривал читателей каким-нибудь откровением из Сокровищницы Воинской Премудрости. «Драться надо с перчиком!» — этот перл гландарского красноречия я запомнила на всю жизнь.

Критики были от Гландара в телячьем восторге. «Нам очень повезло, что мистер Ангус — наш современник!» — восклицал один. По поводу романа «Ловец духов из Кригенвейла» популярный обозреватель Хатон Майерс высказался следующим образом: «В своем творчестве Мармадьюк Ангус смело стирает границы жанров, переходя к повествованию tour de force, [1] которое ведет читателя за собой, заставляя полностью отрешиться от окружающего и с годовой погрузиться в перипетии борьбы Добра и Зла, составляющей основу основ созданного автором мира», Коллеги-писатели, стараясь перещеголять друг друга, до небес возносили интеллектуальную мощь творений мистера Ангуса, и обложки его романов пестрели цитатами, надерганными из хвалебных отзывов. Если не ошибаюсь, писатель П. письменно признался, что любит Гландара больше родной матери.

Моя работа секретаря заключалась в том, чтобы помогать мистеру Ангусу вылавливать в текстах разного рода неточности и несоответствия. Он терпеть не мог, когда на читательских конференциях его спрашивали, как мог Баболапс Распутник в книге «Гландар призывает Смерть» обрюхатить ведьму Деффлтонского болота, если в предыдущей «Бесчестной битве за Честь» Гландар начисто отрубил похотливому гному срамной уд?

Свои распоряжения Ангус отдавал, не отрываясь от компьютера и даже не поворачивая головы. «Ну-ка, Мэри, — сухо говорил он, — проверь, бывала ли Лошадь-без-Гривы в Стране Туманов?» Я выкарабкивалась из садового шезлонга, сидя в котором обычно изучала предыдущие приключения Гландара, и начинала шарить на полках в поисках тома, который мог содержать искомые сведения. Лошадь-без-Гривы бывала в Стране Туманов дважды: в первый раз она сопровождала туда некоего Бландара — кретина из кретинов, приходившегося Гландару двоюродным братцем. Во второй — посетила этот унылый край в составе кавалерийского отряда воинов-скелетов под командованием Костяного Глаза.

Поначалу процесс поисков нужной информации был довольно долгим и мучительным. Путаясь в личных именах и названиях, которые звучали для меня в лучшем случае абракадаброй, я изучала мир Кригенвейла, как таксист-новичок изучает улицы незнакомого города. Потом я начала брать книги домой, чтобы пролистать на сон грядущий. Благодаря выработавшейся у меня привычке к быстрому и внимательному чтению, довольно скоро я стала ориентироваться в мифическом королевстве Кригенвейл едва ли не лучше самого Ангуса. Во всяком случае, мне не нужно было заглядывать в книгу, чтобы сказать, в какой харчевне готовит самое вкусное рагу из лапок желтого флариона, или назвать текущую стоимость флакона уменьшающего снадобья.