Секретарь в переплёте
Шрифт:
— Откармливаемся. — Зара откидывается на спинку стула. — Саш, а где Влад?
— Кстати, да. — Не то чтобы я успела соскучиться по начальству, но его присутствие отвлечёт Зару от моих отношений, которые я сама ещё не понимаю.
— Должен был приехать утром, — Дальский оглядывает террасу.
— А, пока его нет, может, раскроешь нам страшную тайну? — округлив глаза, Зара перегибается через стол.
— Откуда у меня тайны? — его пристальный взгляд заставляет меня вернуть чашку на блюдце. Не хватало ещё обжечься,
— А я вспомнила, где тебя видела! — внезапно радостно взмахивает руками она. — В тот день, когда праздновали нашу с Владом помолвку! Я вышла на улицу и видела как вы… — Зара кривится. — Как вы ругались.
— Для нас это нормальное явление. — Дальский жестом подзывает официантку и просит кофе.
— А разные имена у родных братьев тоже в порядке вещей? — Да, мне интересно.
— Оль, это долгая история, — вздыхает он.
— Так мы не торопимся, — смотрит на меня Зара. — Тем более, мы тут все почти родственники.
С какого перепуга она причислила меня к их весёлой компании я даже спрашивать не буду.
— Это не секрет, — пожимает плечами Дальский, — но, естественно, на каждом углу мы об этом не кричим.
— И всё же? — не успокаивается Зара.
— Наши родители погибли, когда мне было семь, а Владу едва исполнился год, — начинает он, но останавливается, пережидая пока официантка поставит перед ним кофе. — Никто из родственников не стал брать опекунство над двумя сиротами и нас закономерно отправили в детский дом. Вот только разделили, несмотря на все мои… возмущения.
Возмущения! Боже мой! Как бесстрастно он говорит о том, отчего руки у меня враз покрываются мурашками. Стоит только представить как кричал и вырывался, стремясь остаться с братом, маленький, беззащитный ещё, мальчик. Но если разом задрожавшие руки я могу спрятать под стол, то глаза не спрячешь.
— Но это же… — Зара вздыхает. — Жутко.
— Так получилось, — бесстрастно отзывается Дальский и делает глоток. — Мы попали не в лучшее заведение, а там царили свои порядки.
— И что было дальше? — хмурится она.
— А дальше меня усыновили. Почти сразу после приезда в приют за мной пришли бывшие соседи наших родителей, Герман и Елизавета Дальские. Отцу дали работу за границей и скоро они должны были уезжать, но оставить меня в детском доме не могли.
— А Влад? — после долгого молчания спрашивает Зара.
— А его им не отдали, отделались тем, что семью он всё равно не помнит. И тем, что неизвестно ещё смогут ли они оформить мои документы для выезда из страны. Поэтому Влад остался, — барабанит он пальцами по столу, — ещё на два с половиной года.
— Но ты же его нашёл?! — волнуется она.
— Нашёл, только…
— И кто кого нашёл? — слышится голос за моей спиной, а за нашим столом возникает пауза почище мхатовской.
Глава 17
— Я
— А ты можешь оказаться где-то случайно? — хмыкает Крамель, впрочем, не ожидая ответа. — Как отдыхается?
— Нормально, — ровно отзывается Зара и недовольно осматривает жениха. Крамель, кстати, очень странно смотрится в кроссовках, шортах и футболке. Конечно, странно для меня, Подозреваю, что Зару не смутило бы даже приди он голый. — А вот где был ты?
— Бегал, — неожиданно весело фыркает тот и прямо-таки наслаждается выражением наших лиц. Наших с Зарой, Дальский и вида не подаёт, что помнит давнее интернетное издевательство над известной рекламой. — Между прочим, я задержался стараниями Ольги Александровны.
— А я-то тут причём?! — Меня разом отпускает история с их усыновление, а Крамель пододвигает себе кресло от соседнего незанятого стола.
— При всём, — он делает глоток из чашки Зары и вместо ожидаемого недовольства, под моим ироничным взглядом, та двигает ему тарелку с нетронутым пирожным. — Вчера вечером мне позвонил известный нам всем Новиков из «Нимбуса» и сообщил, что не сможет привезти заказанную систему седьмого числа.
— Что значит не сможет? — мгновенно теряю я голос. Плевать на непонятные неуставные отношения между нашей развесёлой компанией, но работа остаётся работой. Которую я должна выполнить качественно и в срок! — Валерий Олегович обещал…
— Валерий Олегович очень извинялся, если вам от этого станет легче, — насмешничает Крамель.
Пока он наслаждается кофе и пирожным я всё больше нервничаю. Ехать к Новикову второй раз? А смысл? Вряд ли он меня забыл и его отказ означает только то, что мне жутко не везёт. Неужели, правда, придётся признаваться Крамелю в проигрыше? И плевать, что увольнять меня он не собирается, для меня это стало делом чести.
Я замечаю, что нервно барабаню пальцем по столу только когда Дальский накрывает мою ладонь. Перед всеми желающими полюбоваться на это умилительное зрелище. И я вижу как высоко взлетает бровь у жующего Крамеля.
— Легче мне не станет, но чем тогда я-то виновата? — ехидничаю я.
Ехидству способствует ещё и то, что я представляю как мы вчетвером выглядим со стороны. Очень так по-домашнему, практически семейно, хотя тому клубку взаимоотношений, в который я влезла по самые уши, позавидовали бы и в серпентарии.
— А в том, незаменимая наша Ольга Александровна, — Крамель подаётся вперёд, — что Новиков не мог вас подвести и очень просил встретить грузчиков сегодня. Я вам больше скажу, ради вас он увеличил их число вдвое, чтобы успеть выгрузиться хотя бы до обеда.