Секретарша злодея
Шрифт:
Где я работаю?
Идиан Сияющий
В кованой решётке, отгораживающей дворцовый парк от внешней части императорского квартала, имелось трое ворот: Восходные, Закатные, Полуденные. С севера пришлось бы плыть по реке и высаживаться на особо охраняемом причале. Ещё отец Лисандра предпринял все возможные меры, опасаясь покушения. Впрочем, это его не спасло.
Приятелю герцога пришлось взойти на трон в неполные двадцать и первые пять лет править под руководством Высшего Совета. Теперь император действовал независимо, оставив Совету права консультативного органа. Идиан радовался его самостоятельности, хотя видел, что друг берёт на себя куда больше, чем способен выдержать один человек, пусть и правитель империи. А ещё герцог ценил доверие и особое расположение венценосного друга, хотя отношения эти приносили дополнительные заботы и ответственность. Стал бы Сияющий использовать ментальный дар для подавления воли неугодных империи людей, не попроси его об этом Лисандр? Нет, нет, и ещё раз нет!
Больше того, согласился он далеко не сразу.
Неторопливо двигаясь по улицам города, Идиан анализировал беседу трёхлетней давности. В груди при этом воспоминании снова поднялась муть сомнений. Отказался же в первую минуту! Так нет, продолжал выслушивать аргументы. Император умеет быть убедительным, поймал-таки друга на опасениях за его жизнь.
Выкрутив руль, герцог повернул к воротам и сердито сдавил «грушу» клаксона. Ажурные створки сразу же поехали в стороны – охранники узнавали кабриолет Сияющего издалека, не останавливали, пропуск не спрашивали.
Заехав на площадку, Идиан заглушил мотор, выбрался из автомобиля, махнул, подзывая гвардейца. Тот подбежал и вытянулся с готовностью выполнить любую команду.
– Сержант, сообщите камердинеру, что я прогуливаюсь по набережной. Буду счастлив, если его величество Лисандр соблаговолит присоединиться ко мне.
Гвардеец щёлкнул каблуками, отдал честь и побежал по главной аллее, придерживая притороченную к поясу саблю.
С того самого памятного разговора в кабинете герцог не любил официальную обстановку, предпочитая встречаться с другом в парке или у реки.
Глупо винить в принятых решениях бездушную мебель – тяжёлую и довольно обшарпанную, какая находилась в тайном кабинете императора. Однако при взгляде на что-то подобное Идиан испытывал приступы уныния. Если бы можно было повернуть время вспять! Пусть он не смог бы избавиться от неприятного поручения, постарался хотя бы выхлопотать сокращение сроков. Вот об этом и намеревался поговорить сегодня.
Кружная аллея тянулась вдоль ограды. Окрашенные в бирюзовый цвет стены главного здания дворца лишь изредка мелькали среди зелени лип и клёнов. Герцог брёл к набережной, с удовольствием вдыхая аромат высаженных вдоль гравийной дорожки петуний фиолетового, алого, ярко-розового и белого цвета. Умиротворяющий вид парка постепенно гасил раздражение и тревогу. Вспомнилось поместье Довери – приятное во всех отношениях место, а ещё вопрос Дианиты о Голотаке, напрочь лишённом растительности. Здесь бы ей понравилось! Захотелось пригласить ассистентку прогуляться в парке. Пусть не по закрытой территории, хотя бы за оградой, в доступной для благородных господ части. Разумеется, он не станет этого делать. Необходимо держать дистанцию, если не хочет окончательно завалить дело и снова лишиться напарницы. А он не хочет лишиться Дианиты! Даже не видя её, приятно было осознавать, что в приёмной сидит именно эта милая барышня.
Выйдя на широкую набережную, герцог приблизился к самому краю и перегнулся через парапет, вглядываясь в мутную серо-зелёную воду. Потянул ноздрями приятный речной запах – водорослей, рыбы, нагретого солнцем мокрого гранита.
Голышка – название абсолютно не годилось для полноводной в этом месте реки. Оно сохранилось от истоков, где тонкий прозрачный ручеёк бежал по отполированным камням. Люди привыкли, не особенно вдумывались в смысл, и столица получила созвучное имя.
Размеренный плеск и далёкие крики чаек навеяли покой с налётом грусти. Идиан даже не сразу обернулся на зов, нехотя перестраиваясь на серьёзный лад.
– Сияющий! – распахнул объятья друг. – Наконец-то! А я всё жду, когда прибежишь хвастать достижениями!
– Ослепительный! – перенял шутливый тон герцог. – Уверен, что хвастать нет никакой необходимости, императору доложили о моих скромных успехах ещё до того, как они случились.
Друзья порывисто обнялись и неторопливо пошли по набережной, оба заложив руки за спину и поглядывая в небо. Такие разные и чем-то неуловимо похожие.
Лисандр имел тонкие черты лица, бледную сияющую кожу, льняные, слегка вьющиеся волосы. Поговаривали, что среди его предков был как минимум один светлый эльф. В официальных бумагах подтверждения этому не находилось, но пиетет, с каким династия относилась к этой расе, вполне подтверждал народную молву.
Идиан если и мог похвастать родством с эльфами, то скорее с тёмными. Об этом, прежде всего, говорил его дар. Хотя в семейных архивах, как и в императорской семье, ни о чём таком не упоминалось.
И всё-таки, при весьма разной внешности, многолетняя дружба добавила мужчинам чего-то такого, что с первого взгляда давало понять: это родственные души. По крайней мере, когда они вот так шли рядом.
Глава 5. Противостояние
Длинная набережная тянулась вдоль северной стороны дворцового парка и заканчивалась лестницей, ведущей в небольшой порт. Внизу скучали два гвардейца. Услышав шаги, бравые парни отсалютовали его величеству и замерли навытяжку. Лисандр коротко махнул, позволив им, не обращая на него внимания, продолжать дежурство. Разумеется, напряжение никуда не делось, гвардейцы замерли, как пришпиленные к площадке, и с опаской поглядывали вверх: не пожелает ли его величество спуститься, расспросить их о службе. Он же устремил рассеянный взгляд вдаль, следя за грузчиками и моряками. Работа кипела, у речного причала стоял купеческий корабль из южных земель, это было понятно по гальюнной фигуре – вырезанной из дерева нимфе с виноградными кистями вместо одежды. Сходни скрипели и раскачивались под тяжестью скатываемых гигантских бочек.
– Вино доставили, – задумчиво произнёс император и, очнувшись от посторонних мыслей, повернулся к другу. – Ты просишь о невозможном, Идиан.
– Разве?
– Я благодарен за помощь в раскрытии заговора, но это всего лишь начало! Пока мы имеем дело с мелочью, никто из допрашиваемых не может вывести нас на зачинщиков и руководителей. Методы моего отца научили их прятаться и не доверять даже самым преданным сторонникам.
– В таком случае я вообще не вижу смысла в деятельности конторы!
– Фу-у-у… – поморщился император, – ты-то хоть не называй «Комиссию по выявлению неблагонадёжных подданных» этим уничижительным словом.
– Лис! Как бы ни называлось то, чем я вынужден заниматься, мне это не по душе! Противно…
– Противно тебе? – вспылил его величество. – Тебе противно? А не хочешь ли узнать о том, что «костоломы» тоже считают применение магии в расследовании чушью и малодушием? Говорят, что мы наматываем сопли на локоть, вместо того чтобы хирургическим вмешательством отсекать гнойники.
– Знаю, ты предпочитаешь действовать мягко и неочевидно, – без робости глядя в лицо друга, пустился в объяснения герцог, – вполне поддерживаю стремление избежать пыток и унижающего достоинство физического воздействия при допросах подозреваемых. Однако не уверен, что подавление воли многим лучше! Каково будет им жить дальше, чувствуя себя предателями?
– Они предатели, Идиан! – зло прошипел император. – Они изначально предали меня, встав на путь борьбы, так пусть теперь сдают сообщников, такую же мразь, как они сами.