Секретная авиашкола. Немецкий учебный и испытательный авиацентр в СССР 1925-1933 гг.
Шрифт:
Но на этом дело не кончилось. В сентябре 1930 г. журналист Карл Мертенс опубликовал «Меморандум о политике разоружения Германии». В этом обширном документе отмечалось: «Каждый год определенное количество немецких транспортных самолетов, переделанных в боевые машины и управляемых германскими экипажами, улетают в Россию для участия в маневрах. В течение 1929 г. 20 спортивных и транспортных аэропланов модифицировали в боевые и отправили Россию» [138] . Далее в меморандуме приводились конкретные факты перелетов германских самолетов в СССР. Указьгвались фамилии пилотов, управлявших этими машинами, — Туи, Дехман, Шуберт. Все они являлись преподавателями немецкого авиацентра в Липецке. Хотя Липецк вновь не упоминался, спецслужбы стран-победительниц вплотную подошли к разгадке его тайны. События, произошедшие в Липецке после этих разоблачений, служили тому доказательством.
138
Melville
Накануне открытия учебного сезона 1932 г. в этом городе были арестованы английский и французский агенты, маскировавшиеся под торговцев. Их задачей являлся сбор информации о деятельности немецких летчиков в СССР [139] . Видимо, им было приказано уточнить еще непроверенную информацию о присутствии немцев в Липецке, но их арест смог еще на некоторое время сохранить в секрете деятельность авиацентра рейхсвера.
В 1932 г. английский журналист С. Мелвил издал книгу «Русское лицо Германии», в которой впервые упоминался «аэродром в Липецке», на котором на высотных и скоростных самолетах тренировались немецкие военные летчики [140] . О местонахождении секретного немецкого авиацентра в СССР стало известно всему миру. Можно предположить, что в работе над книгой этому журналисту помогли польские спецслужбы, т. к. в тексте книги слово «Липецк» пишется и по-английски «Lipetsk», и по-польски «Lipeck».
139
Braatz К. Gott oder ein Flugzeug. S. 58.
140
Melville С.F. Op. cit. Р. 79.
Общая борьба против английских и французских шпионов могла лишь на короткий срок объединить спецслужбы СССР и Германии, т. к. эти ведомства не прекращали сбор сведений друг о друге. Советское руководство прекрасно понимало, что германская авиашкола (как и другие объекты рейхсвера в России) предоставляла «дружественной стороне» большие возможности по сбору разведданных о СССР. В Москве отчасти с этим мирились, доказательством чего может служить доклад начальника Разведупра PККA Берзина Ворошилову в конце 1928 г.: «Нет сомнения, что все немецкие предприятия, кроме прямой своей задачи, имеют также и задачу экономической, политической и военной информации (шпионаж). За это говорит хотя бы то, что наблюдающим за всеми предприятиями состоит такой махровый разведчик германского штаба, как Нидермайер. С этой стороны предприятия приносят нам определенный вред. Но этот шпионаж по всем данным не направлен по линии добычи и собирания секретных документов, а ведется путем личного наблюдения, разговоров и устных информаций. Такой шпионаж менее опасен, чем тайный, ибо не дает конкретных документальных данных, а ограничивается лишь фиксированием виденного» [141] .
141
Документы из военных архивов Германии и России. С. 117.
Возможности авиацентра рейхсвера накапливать и «фиксировать» ценную информацию о СССР резко возросли в том же 1928 г., когда в Липецке стали готовить летчиков-наблюдателей, в программу которых входила аэрофотосъемка. На абсолютно легальных основаниях немцы до 1930 г. произвели аэроразведку обширной советской территории. Особый интерес у них был к Вороненку и важнейшим железнодорожным станциям. Так, 5 сентября 1930 г. в справке липецкого городского отдела ОГПУ отмечалось: «28 июля был заснят заново гор. Воронеж и прилегающие окрестности, а также ст. Грязи и поселок. Работа по их (фотокадров. — Авт.) проявлению и печати производилась силами самих немцев, поэтому получить отдельные снимки не было возможности» [142] . С уверенностью можно утверждать, что детальная фотосъемка Воронежа сыграла свою роковую роль при наступлении вермахта в 1942 г., когда этот город был практически весь разрушен с воздуха.
142
ГАЛО. Ф. Р-2176. Оп. 1. Д. 1. Л. 41.
Выполненный немецким самолетом фотоснимок аэродрома Воронежа. 1928 г.
Германская сторона также не прекращала попыток наладить сбор сведений о липецком авиаотряде, объектах коммуникаций, образцах военной техники. Липецкий краевед С. Разбирин, имевший возможность ознакомиться с документами Управления Министерства госбезопасности по Воронежской области (в 1928–1954 гг. Липецк находился в составе Воронежской области), утверждает: «Разведывательные устремления немецкой стороны не могли не попасть в поле зрения сотрудников органов государственной безопасности. Уж очень бесцеремонно вели себя иногда отдельные «авиаторы». Путем тщательного изучения и наблюдения было установлено, что отдельные работники немецкого авиаотряда на самом деле очень далеки от летной практики, поскольку являются кадровыми сотрудниками немецких спецслужб. К примеру, немногие знали, что начальник административного отдела Ганс Иогансон, по данным НКГБ СССР, являлся сотрудником германских спецслужб…» [143]
143
Разбирин С. Государственная безопасность. Из прошлого российских спецслужб. Очерки о липецких контрразведчиках. Липецк, 1999. С. 119.
Чтобы свести к минимуму ущерб от деятельности немецких военных разведчиков, ОГПУ и Разведупр РККА создали широкую агентурную сеть, в центре которой оказался 4-й авиаотряд в Липецке. Анализ архивных материалов позволяет сделать вывод, что работа германского авиацентра находилась под контролем советской разведки, которая имела свои «источники» во всех его подразделениях, учитывая, что географически деятельность немцев охватывала многие города и регионы СССР, количество сотрудников советской разведки исчислялось десятками. К примеру, только по истребительной группе авиашколы работало около 17 человек.
Отдельно следует упомянуть воинские части РККА, с которыми «контактировали» немецкие летчики. Информация из этих авиачастей поступала руководству размещенной в Липецке 40-й (38-й) эскадрильи, а затем в Липецкий горотдел ОГПУ. Список этих авиачастей Красной Армии был довольно обширен: 2-я истребительная эскадрилья в Новгороде, 3-я истребительная эскадрилья и 20-й авиапарк в Киеве, 54-я, 60-я, 61-я эскадрильи и 81-я авиабригада в Воронеже, 36-й авиаотряд в Вольске, 30-й авиаотряд в Харькове, 20-й авиаотряд и 25-й авиапарк в Москве, 28-й авиапарк в Ивано-Вознесенке, 47-й авиапарк в Спаске и др.
В Москве только по «Центру М» работало около 20 советских контрразведчиков. С первого дня своего пребывания в советской столице немецкие летчики были под «колпаком» у советских спецслужб, без бдительного внимания которых не оставались и экскурсии прибывших «друзей»: сведения об этих культпоходах поступали в Липецк даже из Большого театра.
В самом Липецке контрразведывательной резким становился год от года строже, что было вызвано постоянным увеличением числа немцев, прибывавших в город, настойчивыми попытками иностранных разведок «рассекретить» германский авиацентр, а также внутриполитическими процессами в СССР, логическим завершением которых стал 1937 г. На территории современной Липецкой области ОГПУ имело свои «источники» не только в Липецке, но и в городе Ельце, селах Студентки, Дикое. На въездах и выездах из Липецка находились воинские посты, которые контролировали не только дороги, но и реку Воронеж.
Антенны радиостанции немецкой авиашколы
По воспоминаниям очевидцев, липецкий горотдел ОГПУ имел в своем распоряжении современную по тем временам станцию прослушивания телефонных разговоров. Ее аппаратура позволяла контролировать телефонную станцию «школы Штара». Видимо, в Липецке осуществлялся также перехват передач радиостанции немецкого авиацентра.
Руководство германской авиашколы постоянно ощущало пристальный интерес советской разведки к своему учреждению. Оно принимало меры для сохранения своих военных и технических секретов. Этим, отчасти, объясняется наличие в школе значительного числа военных разведчиков. К примеру, Генрих Ашенбреннер «выполнял задачи разведывательного характера» и впоследствии работал германским военно-воздушным атташе в Москве [144] . Его сослуживец Карл Булингер был сотрудником органов контрразведки Военного министерства. Закрытие авиашколы в Липецке также не обошлось без сотрудников спецслужб: ход ее ликвидации курировал Вильгельм Шпайдель — бывший сотрудник германской военной разведки [145] .
144
ГАЛО. Ф. Р-2176. Оп. 1. Д. 1. Л. 9.
145
Залесский К. Люфтваффе. Военно-воздушные силы Третьего рейха. М., 2005. С. 546.
Специалист по вооружению Э. Маквард. По данным ОГПУ-НКВД он был немецким контрразведчиком
Столкновение «служебных интересов» советских и немецких разведчиков было неизбежно. В 1929 г. в Липецке грянул шпионский скандал: ОГПУ провело операцию, во время которой было схвачено 19 советских граждан, связанных по работе с немецкой школой. Все ли они действительно были замешены в шпионаже, неизвестно. Однако вряд ли это была просто «репрессивная» мера советской контрразведки, т. к. вскоре после этого скандала немецкое и советское руководство произвело серьезные кадровые перестановки: начальника авиашколы Штара отправили в Германию, а его советского коллегу командира эскадрильи 3. Райвичера перевели в Москву. Видимо, советской стороне было что предъявить «друзьям»…