Секретная миссия боевого пловца
Шрифт:
– Водным путем можно к барже подойти? – спросил Хип, внимательно прислушиваясь.
Вроде вдали послышался собачий лай.
– У нас был американский катер, на двух поплавках, но пришлось его затопить. Больно много фашистов в округе сейчас крутится. Такое ощущение, что разворошили осиное гнездо. И Армия Крайова, и итальянцы, не говоря уже об абвере, СД и ягдкомандах! – махнул правой рукой Сиделец.
– Мне кажется или слышен собачий лай? – поинтересовался Хип, начиная протягивать проволоку поперек пути, по которому они пришли. Прорезав желобок в стволе дерева, Хип подвесил на ветке лимонку на высоте двух метров.
– Три собачки взяли след, – хмыкнул Сиделец, вопросительно посмотрев на Хипа.
Хип отрицательно покачал головой, глядя, как Сиделец начал ломать немецкие сигареты.
– Пока нам не надо, чтобы немцы потеряли наш след. Пусть за нами побегают! Надо точно обозначить свое направление движения! – пояснил свое решение Хип, первым начиная двигаться вдоль речки.
– Как вас зовут? Меня Сидор! – в спину Хипа сказал Сиделец.
– Меня Архип, для краткости Хип, а ты будешь Сидом! – обозначил приоритеты Хип, переходя на бег.
Сзади слышалось тяжелое дыхание Сида, и Хип через минуту перешел на быструю ходьбу.
Через десять минут Хип поднял руку вверх и жестом указал на пенек, сам двинувшись назад и вынимая на ходу моток проволоки.
Собачьего лая сзади слышно не было.
Поставив одну растяжку поперек тропинки, по которой они передвигались, Хип сделал еще одну растяжку на очень умного следопыта, между двумя рядом стоящими деревьями, и с неудовольствием посетовал на сумерки, которые быстро наступали.
Сам Хип, заметив первую растяжку, никогда бы не пошел меж двух деревьев, но ночью, в условиях недостаточной видимости, рискнул бы пройти только там. На всех других направлениях надо было включать свет и тем самым себя демаскировать.
Еще двадцать минут быстрой ходьбы, и, остановившись около присоединенного к электрическому кабелю провода, Хип резко выдохнул и не только прислушался, но и принюхался.
Пахло обычными лесными запахами, к которым не примешивался человечий запах. Едкий запах кала волка разом поднял настроение Хипа, показав, что рядом давно не было человека. Обернув правую руку сухой тканью, он отсоединил свой провод и пошел вперед, сматывая провод на локоть.
Через пять минут, дойдя до притопленной лодки, он остановился и прислушался.
– Либо собаки у немцев не лают, либо фашисты решили отложить преследование до утра! – выдал Хип, начиная снимать с себя чужую одежду.
«У тебя свой здесь только АПС и гидрокостюм!» – не преминул съязвить внутренний голос.
– Нам придется купаться? – спросил Сиделец с коротким именем Сид, останавливаясь в метре от Хипа.
– Ты удивительно догадлив, товарищ… – сделал многозначительную паузу Хип.
– Лейтенант, – назвал свое воинское звание Сид, начиная раздеваться.
– Работать с ИДА приходилось? – спросил Хип, ныряя под ветки, где была спрятана странная подводная лодка.
– В основном с нашими ИДА и приходилось работать. И немного в трехболтовке. Из иностранных работал только с аппаратами ПСАД [30] , – ответил Сид, споро начиная надевать гидрокостюм от ИДА, реквизированный в подводном убежище итальянцев.
– Значит, разберешься! – решил Хип, подавая воздушный аппарат и заходя в воду.
30
Подводный спасательный аппарат Дэвиса.
Через пять минут лодка вышла из-под кустов.
И только Хип решил свернуть налево, чтобы снова выйти в речку, как Сид схватил за руку и показал направо.
– Говори заранее, мы еще тащим за собой два тюка груза, – предупредил Хип, уходя от правого берега.
– Вас понял! – ответил Сид, надевая ИДА.
Теперь лодка шла вдоль левого берега, легко преодолевая течение.
– Все разговоры на стоянке. Над водой звуки хорошо и далеко распространяются! – негромко предупредил Хип, надевая свою маску с ПНВ – прибором ночного видения. Вокруг совсем стемнело. Да и небо, сплошь затянутое тяжелыми облаками, практически не давало света.
Сид недоверчиво хмыкнул, но от реплики воздержался.
Во французской маске «Буратино» царила абсолютная темнота, но, едва Хип включил ПНВ, как все вокруг окрасилось в зеленый цвет, а потом в сиреневато-серый.
«Хваленое французское изделие начало барахлить! Не нравится мне такая цветопередача! За что я только такие бабки отдал?!» – зло подумал Хип, медленно поворачивая голову сначала вправо, а потом влево.
«Глеб тебе говорил, что надо настраивать микросхему! Два раза говорил! А ты побежал на свидание к Верке! Как будто там патокой намазали!» – не преминул выдать критическое замечание внутренний голос.
«Верка забеременела, и я должен был, как честный человек, отдать ей деньги! И хорошо, что я это сделал! Десять штук баксов, как раз хватит на первый взнос за квартиру! Теперь неизвестно, что с ней будет! Жена хоть пенсию за меня получит, а Верочка ничего!» – мысленно отозвался Хип, внимательно прислушиваясь и всматриваясь.
«Ты уверен, что являешься единственным автором этого ребенка?» – хмыкнул внутренний голос, как всегда настроенный сильно скептически по поводу отцовских обязанностей Хипа.
«Какая разница? За удовольствие надо платить!» – возмутился Хип.
«Ты девочке подарил изумруды чистой воды! Жене всего по пять штук досталось!» – напомнил меркантильный внутренний голос.
«Но зато жене – самые крупные камни и чистой воды! Семья прежде всего!» – мигом нашел оправдание Хип, кидая взгляд налево.
Сид сидел на своем месте, ошарашенно мотая головой, но не сказал ни одного слова.
Сейчас через стекло маски окружающая местность смотрелась как на экране старинного черно-белого телевизора, только в сиреневых тонах. Почему так работала французская маска, Хип не знал и старался не заморачиваться, поблагодарив себя за то, что два дня назад заменил батареи ПНВ на аккумуляторы.