Секретная зона: Исповедь генерального конструктора
Шрифт:
Предметом акции была самая уязвимая точка в развитии новой техники, а именно - формирование научно-технической политики и доведение ее до уровня директивных документов, после чего даже без участия автора этих документов вступает в силу вся система управления промышленностью, система заказов военной техники, контроля, НИРов и ОКРов - пусть даже самых дурацких. Именно в этой дуракоопасной точке Марков занял в 1968 году ключевой пост замминистра МРП - головного министерства по ПРО и СПРН. И именно административные рычаги и свобода действий на этом посту предопределили масштабы бедствия, каким явилось его губительное вторжение в сложнейшую оборонную проблематику 20-го столетия.
В канун Нового, 1970 года замминистра В. И. Марков созвал руководящий состав подведомственных
– Я собрал вас, чтобы объявить приказ министра Валерия Дмитриевича Калмыкова о создании Центрального научно-производственного Объединения (ЦНПО) «Вымпел» по тематике ПРО, СПРН и контроля космического пространства.
В него войдут следующие организации: ОКБ «Вымпел» с его филиалами, Радиотехнический институт (директор Александр Львович Минц), НИИ ДАР (и. о. директора Франц Александрович Кузьминский), КБ радиоприборов (директор Георгий Георгиевич Бубнов), Днепропетровский радиозавод (директор Леонид Никифорович Стромцов), головная организация ЦНПО - научно-тематический центр (НТЦ) выделяется из ОКБ «Вымпел»; Тринадцатое Главное управление Минрадиопрома реоганизуется в Спецуправление в составе НТЦ. Генеральным директором ЦНПО «Вымпел» и начальником НТЦ министр назначил меня, заместителем генерального директора по научной работе - Григория Васильевича Кисунько.
Первым взял слово академик Александр Львович Минц.
– Категорически возражаю, - сказал он.
– Этот приказ ставит меня в положение административного диктата со стороны Григория Васильевича Кисунько по научным вопросам, в которых наши взгляды принципиально противоположны.
На это Марков ответил репликой: «Значит, нам придется подобрать другого директора РТИ».
Выступление А. Л. Минца свидетельствовало о том, что для присутствующих зачитанный Марковым приказ выглядел как явно прокисуньковский, возможно даже и составленный с участием Кисунько. В самом деле: вновь созданное ЦНПО даже свою «фамилию» взяло от ОКБ «Вымпел». И более того: одно из подразделений этого кисуньковского ОКБ, а именно - НТЦ поднято до статуса головного предприятия объединения. И, наконец, - повышение статуса Кисунько до уровня первого лица после генерального директора в объединении.
В действительности министр Калмыков совместно со своим замом Марковым просто повторил уже применявшийся ко мне в 1960 году способ удушения меня как генерального конструктора путем отключения моих связей с возглавлявшимся мною ОКБ-30, под предлогом назначения меня якобы на более высокую, а на самом деле бутафорскую должность. В 1960 году такой бутафорией была должность первого зама ответственного руководителя КБ-1, сейчас - должность зама генерального директора ЦНПО.
Таким образом, я оказываюсь подвешенным в административном вакууме, отгороженным директорскими барьерами от моих сподвижников (теперь уже бывших?) по системам «А» и А-35. Эти барьеры, - и главный из них - барьер начальника НТЦ, - необходимо будет преодолевать каждодневно и ежечасно по всем «генконструкторским» вопросам, непрерывно возникающим при отладке объектов системы А-35. Все это куда страшнее и безысходнее, чем то, что было в 1960 году. Возражать против приказа министра - бессмысленно, жаловаться в ЦК и ВПК - тоже бесполезно, ибо приказ наверняка был обговорен с Сербиным и Горшковым.
С такими мыслями я выслушал приказ министра и обмен репликами между Марковым и Минцем, который увидел в приказе административный диктат над собой по научным вопросам «со стороны Григория Васильевича». И я подумал: «Мне бы ваши заботы, уважаемый Александр Львович! Вы по-прежнему остаетесь полноправным директором НИИ и генеральным конструктором выполняемых институтом разработок. И никто не собирается расчленять ваш НИИ на части и «разгружать» вас от административных дел путем отстранения от директорского поста. И ваш «конфликт» с Марковым не разыгран ли по сговору специально для меня?»
Вскоре после объявления приказа о создании ЦНПО Марков в дополнение к другим должностям подмахнул у министра приказ о назначении себя техническим руководителем ЦНПО «Вымпел».
На предприятиях, вошедших в ЦНПО, началась стремительная «реорганизация» путем чисток и перетасовок кадров, в процессе которых Марков насаждал на ключевые посты лично обязанных и преданных людей - не сведущих в области ПРО и СПРН. Устранялись строптивые и приручались страхом и подачками менее стойкие, подверженные шкурническим соблазнам, выдвигались явные бездарности и изгонялись творчески активные кадры, несогласные с новшествами Маркова. О всесилии Маркова говорили шепотом, повторяя им же распускавшиеся слухи о том, что у него наверху - «рука» в лице члена Политбюро К. Т. Мазурова, с которым Марков якобы дружен с партизанских времен.
Вот пример распространения этого мифа: Марков вызывает к себе Курышева, скажем, к 15.00, но за полчаса раньше приказывает подать машину и просит секретаршу от его имени извиниться перед Курышевым, когда тот явится, но при этом никому не сообщать, что Маркову пришлось срочно выехать к Мазурову. Ясно, что этот «секрет» получает идеальные каналы для своего распространения в виде слухов, обрастающих подробностями, передаваемых «по секрету».
И хотя эти слухи были блефом - им верили, когда видели, что академик Минц вынужден был уйти из своего института, видели, как в открытую травят членкора Кисунько, как сняли члена коллегии МРП Васюкова. Марков запросто то разделял главки, то упразднял, то снова создавал, кого хотел - выводил в генералы, а кого - за ворота предприятия: так было с Сидоровым - главным инженером НТЦ: за время отпуска его уволили из армии и из НТЦ, а после отпуска просто отобрали у него пропуск, когда он, ничего не подозревая, явился на работу.
В то же время Марков не упускал возможности продемонстрировать, что умеет оценить сговорчивость и приспособленчество: он мог запросто прямо в ресторане достать из кармана орден Октябрьской Революции или орден Ленина и тут же на банкете вручить его имениннику. Можно себе представить, с какой легкостью управлялся Марков с людьми меньших рангов, особенно из бывших моих сотрудников.
Интересен эпизод, в котором Марков привел к повиновению группу ученых НТЦ, по совместительству во времена ОКБ-30 преподававших на спецкафедре МФТИ. Занятия этой кафедры происходили на территории предприятия в рабочее время. Узнав о негативном отношении этих бывших моих сотрудников к марковским новациям, он издал приказ об учете часов преподавания в рабочее время и вычете соответствующих сумм из основной зарплаты преподавателей.
Этим нехитрым приемом ученая оппозиция не только была приведена к удобному Маркову виду, но и возжелала иметь его во главе своей кафедры. Это и было немедленно оформлено с присвоением ему звания «доцент», которое сотрудники стали применять с иронией наподобие паханской клички. С привлечением ученой верноподданнической команды Марков тасовал людей как хотел не только в подразделениях, но и особенно в НТС и в секциях НТС.
Это давало ему возможность штамповать от имени «научной общественности» любое нужное ему решение, которое затем становилось основой для подготовки директивных документов для представления на утверждение вышестоящих директивных органов. Но, поскольку эти решения заимствовались из тупиковых идей, подкинутых из США, мне ничего не оставалось, как писать на них особые мнения и сложить с себя должность зама по научной работе генерального директора ЦНПО.
А Марков изображал меня как упрямца, игнорирующего научно-техническую общественность, устраивал проработки и взыскания на поддакивающем партбюро с участием прирученных моих «учеников» типа Пугачева В. Н. и «орденоносца» Голубева О. В., заранее подготовленные выступления которых Марков комментировал в том смысле, что вот, мол, от Кисунько отшатнулись даже его ученики. Кстати, Марков не случайно скомпоновал карликовую «головную организацию ЦНПО» в виде НТЦ с присоединением к нему небольшой группы бухгалтерского и диспетчерского аппарата: по численности коммунистов это предприятие «не тянуло» на организацию парткома. Из наличных коммунистов с трудом наскребли состав «карманного» (для Маркова) партбюро.